основном беднота. Парень бросил чёрные кругляши в отсек машинки, но, похоже, одного не хватило, и он стал нервничать. Похлопав по карманам, парень с досадой выдохнул и понял, что створки не захлопнутся и вагон не тронется с места, из-за него.
Девицы злобно шикнули, на их сигнал ответил один из мужчин. Он мигом встал и навис со строгим видом над головой юноши. В ответ бедняга сгорбился и покраснел. Он не смел обернуться, и, похоже, собирался подчиниться и шагнуть наружу.
От его жалкого вида Ната ощутила странную тесноту в груди, где ничто не могло у неё теснить. У горла стал непривычный ком. И голова поплыла куда-то, где из-за стекла торчали холодные лица и киберсобачка на руках у ледяной женщины. Колёса автобуса поплыли от неё вдаль… туда, куда Ната тихо наклонилась и… приложила кредитный обруч.
Ната сама не поняла, что слышит писк машинки оплаты. Двери схлопнулись перед носом испуганного парня и вагон стал набирать разбег. Молодой человек схватился за поручень, и ошарашенно посмотрел на неё. Нависший мужчина, удивлённо покосился. Ната встретила его взгляд, грозно, исподлобья, готовая защитить беспомощного студента, если что. Остальные выглядели такими же недовольными, и ей пришлось обвести взором весь вагон, только тогда мужчины сделали вид, что ничего не произошло, а тот, кто стоял, немного подумав, молча сел на место. Лица девиц при этом перекосило так, будто они снова учуяли вонь Складов.
Унижение парня возмутило настолько, что захотелось подойти, нависнуть над головами и закричать в тупые лбы: “Эй! Успокойтесь! Этот парень изо всех сил старается! Что с вами?”
Ната, посчитав, что уже и так одержала свою маленькую победу, отвернулась к окну и сердито уставилась в одну точку. Парень выглядел, как разнесчастный, которого только, что спасли от бандитов. Через минуту он смог побороть смущение и поблагодарил её, назвав имя, и протянул руку:
– Неважно, – отмахнулась она. Эта мелочь для неё ничего не значила:
– Я учусь пока что…
Ната не сдвинулась и слабо улыбнулась:
– Я нигде не училась. И знакомиться мы не будем, прости, – она с сожалением покачала головой и добавила, не желая обидеть паренька. – Мне нельзя.
После чего убедилась, что он не оскорбился, и отвернулась окончательно. Не стоило с её работой болтать лишнего. Помогла и того довольно.
Наконец, показалась, радующая глаз, зелень. Вагон прибыл в загородный сектор обеспеченных граждан, где жил Альб. Ната, не оборачиваясь, гордо подняв подбородок, вышла на перрон, откуда зашагала в тени, аккуратно подстриженных деревьев.
**
К дому начальника вела тихая пешеходная дорожка, вдоль неширокой проезжей части, где Ната ступала по тротуарным теням стволов деревьев, слышала крики играющих на лужайках перед коттеджами детей и беззаботный щебет пернатых. Улочка, где жил Альб, терялась вдали, но зрительно делилась на “до” и “после” внушительным выступом
