style="font-size:15px;"> – Я не торгуюсь. Просто говорю как есть, – перебил Холден.
Трое самых могущественных в Солнечной системе людей, главы трех сил, поколениями боровшихся друг с другом, переглянулись. У Смита брови полезли на лоб, министр беспокойно озирался по сторонам. Фред склонился к Холдену, всем видом показывая, как в нем разочарован. Только в глазах Авасаралы блестела усмешка. Холден посмотрел на своих. Наоми скрестила руки на груди. Алекс вскинул голову и выпятил подбородок. Амос улыбался точь-в-точь как всегда. Единый фронт.
Бобби откашлялась.
– Это я.
– Что еще? – не понял Холден.
– Это я, – повторила Бобби, – командую экспедиционными силами. Но если вы действительно отказываетесь…
– О, – проговорил Холден. – Нет. Нет. Это другое дело.
Алекс протянул «ага», а Наоми развела руками. Бобби расслабилась.
– Что ж вы сразу не сказали, Крисси? – брякнул Амос.
– Отвали на хрен, Бартон. Я как раз собиралась.
– Ну, Бобби, – спросил Холден, – как ты собираешься за это взяться?
Глава 4. Салис
– Стоп-стоп-стоп, – орал Салис в микрофон скафандра.
Основание рельсовой пушки имело десять метров в поперечнике, форму неправильного шестиугольника и массу небольшого корабля. По его команде полдюжины строительных маневровых, выстроившихся вдоль этой громады, выстрелили в пустоту реактивной массой. Калиброметр на мехе открутился к нулю; невидимое глазу движение громадины прекратилось. Они вместе плыли в пустоте: нечеловечески огромное оружие, слабо мерцающая станция чужаков и Салис в растопырившемся, как паук, желтом строительном мехе.
– А ква, койо? – спросил в ухе мастер их участка Якульский.
– Считываю дрейф, – отозвался Салис, поводя лучом лазера по орудию и гнезду для него. Непростая работа: опоясать станцию чужаков тремя широкими полосами керамики, карбосиликатного кружева и стали. Сейчас все это выглядело огромным голубым шаром с тремя резиновыми ленточками, пересекающимися под нужными углами. На скрещениях топорщились башни рельсовых пушек. Просверлить чужую станцию не удалось. И сварка не подошла – ее поверхность не плавилась. Единственный способ что-то прикрепить к этой штуковине – это обвязать ее ленточкой.
– Кве мас кве? – спросил Якульский.
– Плюс одна минута десять секунд по z, минус восемь секунд по у.
– Савви[4], – подтвердил Якульский.
Маневровые пушки заплевались, ускоряя и тормозя. Небо вокруг испещрили врата – угрожающе правильный узор тринадцати сотен ярких пятнышек, пустых и голых. Кроме них, виднелась только станция Медина, причем так далеко, что Салис мог бы одним пальцем заслонить всю конструкцию: барабан, дюзы и командный отсек. Они до сих пор говорили: медленная зона. Противоестественное ограничение скорости отменилось, но имя есть имя, а в этом выражалось ощущение странности и обреченности. Салис
Знаю, понял.
