короля, – равнодушно отрапортовали ему. – Лорд Ширадин, вы бы видели, что…
«Коршун» властно поднял руку в черной перчатке, прерывая рассказ о том, что сделал Вит.
– Я сам разберусь с детьми.
– Лорд Ширадин, – попытался возразить ему мужчина с мечом, но прозвучало это не слишком уверенно. – Приказ короля…
Ширадин даже не потрудился посмотреть в сторону говорившего.
– Они умрут, не сомневайся, – отрезал холодно. Перевел ледяной взгляд на Вита. – Пошли со мной, – приказал безапелляционно.
Вит мог бы разорвать молнией и его голову – как тыкву, как голову того, кто первым ворвался в дом. Но что-то не позволило, он сам не смог бы объяснить что. Что-то во взгляде этого человека или что-то в разговоре между ним и лордом Викандером.
– Вставай. – Мальчик схватил сестру за руку, рывком поставил на ноги и силой поволок за собой.
– Мама! Мамочка! – вопила Вита. – Я не пойду!
И тут впервые в жизни Вит отвесил ей подзатыльник. Не думал, не собирался – само вышло и оказалось правильным. Крик оборвался. А идущий рядом лорд Ширадин бросил на мальчика взгляд и кивнул. Одобрительно.
Карета ждала их у самого дома.
Вит пытался крутить головой по сторонам, но Ширадин решительно распахнул перед детьми дверцу и велел забираться внутрь, не дав ничего рассмотреть. Вит только отметил про себя, как тихо кругом: ни лошадиного ржания, ни лая собак.
Карета тронулась, едва захлопнулась дверца.
Вит потерял счет времени. Он не знал, сколько они ехали и куда. Карета подпрыгивала на ухабах.
Ширадин сидел напротив, подперев кулаком подбородок. Вита испуганно жалась к брату, время от времени всхлипывая и, кажется, сморкаясь в пижаму на его груди. В любой другой момент Вит оттолкнул бы ее. Но не сейчас.
Долго ехали, долго. Вит несколько раз засыпал, обессиленный, и просыпался вновь.
Ширадин молчал. Только поглядывал на брата с сестрой из-под густых нахмуренных бровей. И молчал.
– Вставай. – Вит все-таки умудрился крепко уснуть. Очнулся оттого, что его трясли за плечо. – Вставай – и на выход, – скомандовал Ширадин. – Ты, – уперся своим коршуновым взглядом в Виту. – Остаешься здесь.
– Нет! Вит! – испугалась девочка.
Ему тоже хотелось завопить – точно так же. И разреветься, непременно разреветься.
– Не реви, – буркнул мальчик, сдерживая собственные слезы, и вышел из кареты.
После темноты экипажа свет ослепил. Рассвет только начинался, но яркий свет шел от фонарей прямо над головой. Подъездная дорожка, какое-то большое трехэтажное здание, множество окон.
Вит часто заморгал, не понимая, что это за место.
Заскрипели ворота, и из них вышел тощий мужчина в темной хламиде, напоминающей монашескую рясу, только подпоясана она была не веревкой, а кожаным ремнем. Вышел и остановился в ожидании; спрятал кисти рук в широких рукавах.
– Послушай
