случиться с приличным юношей, поучаствовавшим во взятии города и насмотревшимся на резню. Сам когда-то видел. Не всех с неба можно прищучить. Бывало, и ножками ходить приходилось по джунглям и горам. Самые опасные звери вовсе не львы с медведями. Они нападают с голодухи или бьются за самку. Ужасней человека ничего нет. Он без всякой причины способен совершать дикие преступления, особенно в ощущении безнаказанности или с разрешения начальства.
Когда закончил, за окном уже опустилась темнота, а соседи по койкам мирно дрыхли. С трудом распрямился, все ж просидел несколько часов, а тело не приучено, и сделал несколько разминающих движений. После солнечных ванн и хорошей еды уже не ощущал кидающей в пот слабости, а вот в уборную снова требовалось. Стараясь не шуметь, выскользнул в коридор. Странный светильник, присутствующий в туалете, имелся и в остальных помещениях. Не энергосберегающий, и форма незнакомая, но, должно быть, электричество. Как и что работает, Николка все равно не понимал, значит, и мне не передалось, но это и не важно. Достаточно щелкнуть специальным выключателем вместо привычного хлопка ладонями или голосовой команды. Можно подумать, прежде разбирался в работе термояда. Или как создается воздушная подушка на транспорте. Летал и не морочился.
Справив свои дела, отправился в сторону второго, парадного, входа. Где-то там находился пост медсестры, кабинет дохтура Евгения Карловича и перевязочная. Может, удастся раздобыть нечто полезное. Конкретно и сам бы не объяснил, однако возбуждение от величайшего события толкало на действия. Хотелось как можно быстрее разобраться, в какое время попал. Спросить про год не выходило, даже Катя не сообразила, чего добивается. А ничего печатного у соседей не имелось. То ли неграмотные, то ли им не до чтения. В палате все с травмами и уже в возрасте. С одной стороны, лучше, не цепляются, с другой – обратиться не к кому.
Женщина в белом халате за столиком спала. Выдергивать из-под головы журнал с лечебными записями несколько неуместно. Тихонько проследовал мимо в перевязочную. Трогать включатель не стал, из коридора падало достаточно света. Да, шкафы, опять же застекленные, с инструментами. Замок плевый. Не зря у отца выпросил жесткую проволочку. Тот спокойно отдал убогому – пусть играется. Теперь согнуть правильно и можно вскрыть. Выдавливать стекло хуже. И звук потревожить может медсестру, и сразу обнаружат. А так неизвестно, когда увидят и что подумают. Кстати, прозрачность замечательная, вор бы нашел, чего прихватить, не роясь везде. Однако меня интересовало нечто иное. С чувством глубокого удовлетворения обнаружил на перевязочном пакете дату: 10 ноября 1926 г. Чуть раньше запланированного, но год туда-сюда роли не играет. Времени достаточно для задуманного. Может, и к лучшему, Сталин пока один из руководителей, и совсем не главный. Проще открутить голову. Подольск? Да плевать. Поезда с аэропланами уже на ходу, добраться не проблема.
Повернулся, собираясь тихо отбыть, и застыл,
