стоят… – ни к кому не обращаясь, а просто отмечая сей факт, произнёс мужчина в коричневом пальто.
Пара гастарбайтеров, которые до того держались поодаль, о чём-то перекинулись несколькими словами на непонятном языке и приблизились к центру событий. Девушка, стоявшая у дверей спиной к происходящему, вытащила наушники из ушей и с интересом обернулась. А вот бабуля явно потеряла к сумке всякий интерес.
– Совсем всякий стыд потеряли, – прошипела она. – Это ж чему птицу учат! Охальники! Да ещё как напугали… Тьфу на вас!
Молодой человек посмотрел на старушку и решительно застегнул молнию.
– Правильно, а то вырвется ещё… – одобрил дальнобойщик, с опаской поглядывая на сумку и с интересом на студента. – Чего с ней делать-то будешь?
– Сейчас на «Сокольниках» выйду, – как бы размышляя вслух о своих дальнейших действиях сказал юноша, – и подожду на станции. Вдруг хозяйка опомнится и следующим поездом приедет. Надо вернуть птицу! Она же… живая.
– И то верно, – опять поддержал его рабочий человек. – И я с тобой чуток подежурю. А то… мало ли чего, – и он выразительно глянул в сторону гастарбайтеров, поскольку те встали у дверей и очевидно тоже собирались покинуть поезд на следующей станции. – Да и на хозяйку диковинной птахи охота взглянуть, – вдруг снова засмеялся дальнобойщик, – узнать, откуда у ней… у её… гм… такой уровень образования.
– Станция «Сокольники», – послышался голос из динамиков и поезд замедлил ход.
Спасатели попугая подошли к дверям. Вслед им заклинанием пифии донеслось последнее замечание старушки:
– Не зря объявляют: «Не прикасайтесь к оставленным предметам… Вот теперь пускай и мыкаются… с этим». – И в голосе её сквозило нескрываемое злорадство.
Парень дёрнулся было, но старший товарищ успокоительно хлопнул его по спине:
– Да не слушай этого Швондера!.. Тебя как звать-то, студент?
– Леонид, – ответил тот, выходя на платформу.
– А меня – Василий Анатольевич, но можно просто – Анатольич… Ну, чего стали? Шагайте себе! – прикрикнул он на приостановившихся было гастарбайтеров, которых явно интересовало «что будет дальше».
Те поняли, что им не рады, и отправились себе восвояси, уже не оглядываясь.
Лёня с Василием Анатольевичем дождались следующего поезда. Потом следующего. И пятого, и десятого… Девушка в жёлтом пальто так и не приехала.
– Ну, что с этим хулиганом будем делать, Лёня? – спросил дальнобойщик. – Может, в полицию его сдашь, а? В отдел забытых вещей.
– Да как же, Василий Анатольевич, – слабо запротестовал юноша, – он же живой! Кто его кормить там будет? А вдруг он от стресса умрёт?
– Так как его хозяйку найти? Может, домой его пока заберёшь?
– Нет! Домой я никак не могу! – с жаром воскликнул Лёня, похолодев от одной мысли, что будет дома, как только попугай откроет клюв и выдаст какой-нибудь из своих перлов.
Конец
