будет! Первый раз за два года олимпийского чемпиона Колупаева увидишь. Я просил его с олимпийской медалью на шее прийти. Шучу. Еще звонили из Краснопролетарского универмага – есть серые финские костюмы, пятый рост! Такое бывает раз в сто лет. Я беру. Твой размер прихватить?
– Я подумаю, – ответил он Чеснокову.
– Если покупатель станет думать – ему носить будет нечего, хватать нужно, а не думать! И потом: думай не думай, сто восемьдесят рублей – не деньги!
– Ладно, пойдем в конце дня примерим…
– Может, ты еще в список запишешься, недельку на переклички походишь, а потом сутки в очереди постоишь? Эх, Николай Петрович, не умеешь ты своими правами и обязанностями пользоваться. Или не хочешь пока? Шучу.
Олег ушел, а Шумилин связался с майонезным заводом. Лешутина убеждать по поводу кандидатуры нового секретаря не пришлось.
– Пусть поработает, – согласился он. – Что нужно делать, Бареев знает, сам на собрании об этом кричал. Я-то – за, но, по-моему, Головко уже успел директора накрутить.
– Вот так, да? А на месте директор?
– В министерство уехал. Там он на месте.
– Ну, ничего, с ним мы договоримся.
– Договоритесь. Он у нас тоже на повышение идет…
«Все всё знают! Парапсихология какая-то!» – удивлялся краснопролетарский руководитель, набирая номер комитета комсомола педагогического института.
– Послушай, Андрей, – спросил он у Заяшникова, – кто у нас секретарь на инфаке?
– Медковский. А что?
– Смену планируете в этом году?
– Нет. А что?
– Пусть он послезавтра в четыре часа подойдет.
– Что-нибудь случилось?
– Пока нет. А ты-то сам доволен, как у тебя инфак работает?
– В общем, не очень. А что?
– Ничего. Я с ним хочу, в общем, поговорить. Не опаздывай на бюро!
– Не опоздаю. У нас уже весь комитет знает, подробностей ждут! Николай Петрович, а можно тебе задать один нескромный вопрос?
– Если по поводу моего перехода, то ты про это лучше меня знаешь. Вот так-то!
Посмотрев на часы, Шумилин помчался обедать и весь взмок, отшучиваясь от добродушных, насмешливых и злых поздравлений с большой служебно-розыскной победой. Даже девчонки на раздаче смотрели на него восторженными глазами и выбирали кусочки получше.
Ровно в половине второго он вернулся в райком и узнал от взволнованной Аллочки, что звонили из Тынды.
– Кононенко?
– Виктор Иванович! – подтвердила она. – Спрашивал, как у нас дела!
– Ну и что ты ответила?
– Ответила – «нормально»: вы же предупреждали…
– А телефон он свой оставил?
– Нет, сказал, еще будет звонить…
«Как дела? Как дела? – сокрушался Шумилин, заходя в кабинет. – Тут не дела, а целое дело – уголовное!»
Следом в комнату проникла Аллочка и, прикрыв
