на ногу, то ничьему взору не предстанет волосатая мужская нога. Влад не помнил, как звали преподавателя эстетики и этикета. Но ее лекции засели в голове навечно.
Вообще, первый годы учебы дал Владу многое. Общежитие института было переполнено, и Влада поселили в обычную рабочую общагу. Одно крыло там было выделено для студентов. Первогодков пытались прессовать и рабочие, и проживающие там менты, и будущие коллеги со старших курсов. Но с этим ему удалось справиться быстро. Очень хорошо помог семилетний опыт занятий классическим, а позже и тайским боксом. Героем он там не стал, в общежитии были парни и покрепче, но все быстро поняли, что он парень упрямый и с ним лучше дружить и договариваться. Здесь он получил другой опыт – опыт общения с людьми. Это типично для выходцев из маленьких городков. Таких, где ты вроде и не знаешь всех лично, но точно всех видел или что-то о них слышал. Здесь были именно чужие, голодные до всего нового. Сверстники из других городов и деревень, они были не самыми умными и не самыми добрыми. Шли «лихие девяностые», и добрым быть было не модно. В первую очередь Влад постигал такие новинки, как алкоголь, трава, клей и легкодоступный секс. Потом его потянуло на учебу, что было ему несвойственно. Не рвался он раньше в отличники, хотя учеба давалась ему легко, играючи. А тут вдруг увлекся, в том числе эстетикой и этикетом.
Да, ему нравилось выглядеть хорошо. Но сегодня был не его день. С утра его выловила заместитель по воспитательной работе и безапелляционным голосом заявила:
– Владислав Сергеевич, как хорошо, что вы приехали раньше. Заболел один из воспитателей. Вы вместо него направляетесь со старшими классами на сельхозработы.
– Сельхозработы – это что? Можно как-то поподробнее?
– Вот и подробности: берете восьмой и девятый класс, нового историка Дмитрия Анатольевича и одну заслуженную работницу ведра и тряпки Галину, садитесь с ними в автобус и едете на поле собирать картошку. За эту работу колхоз выделит нам на пропитание пару тонн. Вопросы есть?
– Есть. А можно я не поеду?
– Нельзя. Кстати, хорошо выглядите, очень подходяще для картофельного поля.
Влад поскрипел зубами, но от ответа воздержался.
Новый преподаватель истории и по совместительству воспитатель оказался худым и нескладным молодым человеком. Прямые темные волосы падали на смуглое лицо, глаза светились огнем фанатизма и преданностью выбранной профессии. Руки и ноги находились в постоянном движении. И что самое страшное, он был болтлив. За все время, пока они ехали на поле, он говорил, и говорил, и говорил. Сидел рядом с дородной, довольно молодой и улыбчивой Галиной, той самой работницей ведра и тряпки, и не умолкал. Тему разговора Влад не улавливал, эту машину с будкой, по ошибке названную автобусом, немилосердно трясло, и, судя по ощущениям, водитель забыл, что в будке находятся люди. Влад старался удержаться на месте и не понимал, как можно столько говорить, когда от тряски зубы стучат друг о друга. Даже дети, в основном,
