окончил, работу не нашел. Хорек мне и предложил. Сказал, чтоб я не высовывался, а то выгонит. Я как только деньги получу, сразу сам сделаю. Регистрация у вас в Тридевятом дорогая, а у меня пока…
Теперь он совсем не выглядел странным голубоватым зверем. Сидел, сжимая лапы, смотрел в сторону.
Мы с Васей переглянулись и заржали.
– Регистрация, говоришь, дорогая? Узнают – депортируют и последнюю шкуру снимут? Дурик ты, братец кролик, – сказал я.
Он посмотрел удивленно:
– Так Хорек говорил.
– На то он и Хорек. Как закончится это все, возьмешь паспорт и в Канцелярию пойдешь. По будням до шести вечера, в пятницу до пяти. Штраф заплатишь за просрочку. Копеек пятьдесят или семьдесят.
– Правда? Сразу и побегу.
– Ну, для приличия расскажи по делу чего-нибудь, – сказал я.
– Да, я вот что вспомнил. Костя с Волком о чем-то говорили. И деньги Костя Волку давал, кажется. Точно не знаю, но было что-то такое.
– Когда? – спросила Вася.
– Позавчера. Верно, Кристина тогда за провод запнулась, ушиблась. Ее девчонки утешали, а мы ушли на улицу, кто перекурить, кто просто так. И я видел.
– Сумму можешь назвать?
– Ннет. Но вроде, бумажки были, несколько. Не мелочь.
– Хорошо. Здесь подпиши, – сказал я.
Заяц подписал, подошел к двери, остановился, пригладил уши, этак лапкой двинул, бедром вильнул и выплыл из комнаты.
– Станиславский, – пробормотала Вася.
Я объявил перерыв. Помреж принесла нам кофе. Не очень сладкий кофе со льдом. Святая просто! Умеет Хорек кадры подбирать. Пока я блаженствовал, отхлебывая напиток, Вася листала записную книжку.
– Ага, точно! В – 30р, так и написано.
– Волк – тридцать рублей, – перевел я, – а может, и нет.
– Надо же, любовное зелье. Я бы что-нибудь отшибающее память взяла, – сказала Вася.
– Думаешь, из-за этого? Тут всего-то тридцатник.
– Кому и рубль деньги, – назидательно сказала Вася.
– Надумаю кого убить или ограбить, обращусь за консультацией.
– Да ладно, лейтенант, не прибедняйся. Сам справишься. Предлагаю Лисичку, а потом уже Волка.
– Идет, – согласился я.
Лисичка была вся модная, ухоженная, прилизанная и пахла духами. Поглядела на мои ноги и фыркнула. Ну да, сандалии с носками. В ботинках жарко, а голыми пятками сверкать неудобно.
– Закурю, не возражаете? – спросила она. Не дожидаясь ответа, взяла сигарету и помедлила. Никто не поднес огоньку, и она сама щелкнула зажигалкой. Когти с кроваво-красным лаком. Выпустив дым, сказала, – Ничего об этом не знаю. Я на них внимания не обращаю.
– На кого? – спросила Вася.
Лисичка махнула сигаретой:
– Ну на этих, на персонал.
Мы выяснили, что когда обнаружили Костю, Лисичка была в ванной, наводила красоту. Ей пришлось срочно выйти, даже ресницы не накрасила. Все здесь туповатые, кроме Хорька. Лисичка работала продавщицей,
