едва ли не каждый час, а уж когда Саша впервые загремел в полицию из-за увлечения стрит-артом…
Ветер прикатил к ногам пустую пивную бутылку. Виталик поднял ее, отправил в урну и посмотрел на Сашу с таким видом, словно только что спас мировой океан от загрязнения. И это как минимум.
Но Саша смотрел не на друга, а на его тень. Та, как и полагается, повторяла все за хозяином, но иногда будто не успевала за ним. Саша мог поклясться, что видит это секундное промедление, эти чуть запоздалые движения фантомного двойника на асфальте.
Он не мог точно сказать, когда это началось. Просто в какой-то момент Саша стал видеть тени иначе. В детстве ему было интересней следить не за играющими друзьями, а за тем, как двигаются их черные копии. И уже тогда он замечал, что порой тени живут своей жизнью.
Его первые рисунки, сделанные черной гуашью, копировали тени людей. Они привели родителей в полнейший восторг. «Мой сын, – хвастался папа, чертежник-конструктор, перед всеми, кто заглядывал к ним в гости. – Как линию ведет, а? Подрастет и родного папку переплюнет. Твердая рука, это у нас семейное». И все-таки в тот роковой день, который Саша то и дело проигрывал в голове, руки отца дрогнули, и родители теперь – всего лишь воспоминания, призраки на фотографиях. Этого не должно было случиться. Только не с его отцом.
Рисуя граффити, Саша с головой погружался в прошлое, а мир вновь становился радостным и беззаботным. Но стоило, как сейчас, закончить работу и замереть в ожидании автобуса – и тоска по родным накатывала с новой силой, и хотелось кричать от боли и несправедливости и ненавидеть судьбу за то, что она сделала с его семьей.
– А вот и наш едет, – жизнерадостный голос Виталика выдернул Сашу из мрачных воспоминаний. – Братан, а давай на выходных обход устроим? Я камеру у Пашки стрельну, сфоткаем наши работы и выложим в том звездатом паблике…
– Райтеры Питера?
– Ну. Пора уже по полной программе заявить о себе. Мы с тобой не нубы какие-то, устроим движуху, че думаешь? Прославимся, круче Бэнкси станем. Главное, координаты подкинуть, чтоб каждый желающий мог прикоснуться к нашим шедеврам. Художников должны знать в лицо.
– Круче Бэнкси только Бэнкси, – усмехнулся Саша, вместе с другом запрыгивая в автобус. – Но идея мне нравится. Завтра с утра звони своему Пашке.
– По рукам.
Автобус неторопливо ехал в сторону дома, а Саша стоял, прислонившись лбом к стеклу. Вовремя успели. Снаружи ливануло так, что ни дороги, ни очертаний зданий видно не было. Только сырая темнота и едва заметные пятна фонарного света вдоль обочины.
Прикрыв глаза, Саша тряхнул головой. Дождь – это хорошо. В такую погоду тени почти не показываются. Можно не вглядываться в них, не искать несоответствий. И не думать о том, что сходишь с ума.
– Сашка!
Сестра кинулась ему на шею, стоило распахнуть дверь в комнату.
– Тихо ты. Тетю Галю разбудишь.
