то по-прежнему стоят на той же самой лондонской улице. Тогда Джейн смотрит на Берта и спрашивает: «Что-то должно было случиться, да?»
Вот и я задаюсь тем же вопросом, что Джейн Бэнкс. Что-то должно было случиться, когда я сюда приехала? Например, мне следовало расплакаться долго сдерживаемыми слезами. Или я надеялась, что, едва моя нога ступит на песок, я тут же пойму, как справиться со всей этой ситуацией?
Не было бы лучше просто остаться дома?
«Нет!» – пронзительно визжит голосок у меня в голове.
Существует большая разница между тоской по дому и томлением по тому, чего больше не существует. Мой дом, каким я его знала, определенно относится ко второй категории.
Внимание привлекает лежащий на прикроватной тумбочке дневник. Доктор Голд постоянно советовал нам с Брук их завести. «Вы делали записи в своих дневниках на этой неделе?» – бывало, вопрошал он.
Брук, конечно, прилежно заполняла страницы, поскольку терпеть не могла не выполнять задания. А всякая моя попытка оканчивалась бездумным созерцанием чистого листа, потому что я понятия не имела, о чем писать. Любые фразы казались банальными или не вполне правдивыми, будто я сочиняла, что должен испытывать на моем месте другой человек, ничего при этом не чувствуя.
Даже несколько недель спустя доктор Голд не оставил надежды однажды увидеть слова на чистых страницах моего дневника.
– Тебе не нужно придумывать ничего особенного или поэтического. Просто запиши то, что у тебя в голове. Можно даже в виде письма ко мне.
Мой творческий кризис продолжался целых полгода, а теперь, наконец, появились мысли для записи в дневнике.
Дорогой доктор Голд,
На прошлой неделе я сидела в вашем кабинете. Вы открыли маленький белый конверт и сообщили мне, какой будет моя смерть.
(тут я мысленно бросаю микрофон для пущего эффекта)
Глава 2
Это случилось накануне Рождества. Так всегда и бывает – самые дерьмовые события происходят аккурат перед праздниками.
Дрожа в шортах, я поднималась по лестнице к своему дому, перепрыгивая через две ступени за раз. Хорошо хоть успела до снегопада. Я уж думала – не выживу, когда пошла тридцатая минута речи, которую тренер Мёрфи всегда толкает на последней волейбольной тренировке перед зимними каникулами. Она пытается вбить в наши головы, что команде не пойдет на пользу, если мы целых две недели будем объедаться сладким, валяться в постели до десяти часов и смотреть Netflix. Так как именно эти три занятия возглавляли список моих приоритетов, все полчаса я мысленно решала, какой фильм выбрать первым и полакомиться ли сперва мятными конфетами или имбирным печеньем.
Поднеся ключ к замочной скважине, я услышала знакомые голоса взрослых, смеющиеся и фальшиво исполняющие традиционное «Украсьте залы», и, поспешно развернувшись, со всех ног припустила к черному ходу.
Не поймите меня неправильно. Мне нравится, как мама с Уиллом
