глаза, в которых читался испуг, но потом резко встала, громко закрыла клавиши и вновь посмотрела на него, но уже с мягкой игривой улыбкой на лице.
–Вы никогда не называли меня раньше. Есть особый повод?
–Да, я право не знаю, как начать.
Катя ловко вышла из-за инструмента и оказалась совсем рядом с Новосельцевым.
–У Вас такое глупое выражение лица, бут-то вы собираетесь сказать, что любите меня?
После такой дерзкой провокации с губ могло сорваться лишь одно слово.
–Люблю, – тихо произнес Новосельцев, – больше жизни, Катенька, – он поднес ее руку к щеке, – Решайте же мою судьбу.
Катя руки не отдернула, она с трудом сдерживала улыбку на своем лице и чувствовала себя в эту минуту словно генерал, выигравший сражение. Дерзость, которую подсказала на днях маменька, удалась. Иного пути растормошить этого нерешительного увальня, как называла Владимира Аграфена Григорьевна, она не видела.
–Тут и решать нечего, – девушка смущенно опустила глаза в пол.
И вот уже несколько дней, Владимир не помнил себя от счастья. Он летел в Москву, привести все дела в порядок и известить всех родных и друзей. Свадьба назначена была на январь.
Глава 3
– Господа, стало известно, наши соратники в Малороссии с недавних пор вошли в контакт с тайным обществом в Польше. О них нам почти ничего не известно, кроме того, что настроены они чрезвычайно радикально. Все это может привести к крайне необдуманным шагам, а по сему, требует от нас, я думаю, определенных действий, – Трубецкой5 закончил и демонстративно сел.
Собрание руководителей Петербуржского тайного общества сегодня проходило на квартире Оболенского6, что на Аптекарском переулке. Деятельность южных соратников все чаще становилась одной из центральных тем. Несмотря на большие разногласия, сближение обществ казалось все более реальным, тем более, после недавних слухов о том, что всемогущий Пестель7 со дня на день может появиться в городе.
–Сергей Петрович, ради Бога, нашего ли ума это дело. Нам своих горячих голов хватает, – заговорил Оболенский, который все собрание просидел на софе в дальнем углу.
– За Якубовичем я присмотрю лично, – отозвался Рылеев, – Я уже не раз говорил Вам, Евгений Петрович, Вам не о чем беспокоиться.
– Господа, – прервал их Трубецкой, – давайте все же вернемся к первоначальному вопросу.
– Сергей Иванович, – вмешался Бестужев, – По-моему, Ваши опасения абсолютно напрасны. Ни мы, ни в Тульчине не готовы ни к чему серьезному.
– Сейчас, да. Но не позднее двадцать шестого года все должно быть готово.
–Простите, князь, сомневаюсь, что это возможно, – развел руками Бестужев8, – наше, так сказать, предприятие пребывает ведь в самом младенчестве.
– Позвольте не
Трубецкой Сергей Петрович – полковник гвардии, дежурный штаб-офицер 4-го пехотного корпуса (1825), несостоявшийся «диктатор».
Оболенский Евгений Петрович – активный участник Северного общества. В декабре 1825 года будет избран начальником штаба, а после командующим восставшими войсками.
Пестель Павел Иванович – руководитель Южного общества декабристов. Полковник, командир Вятского пехотного полка.
Бестужев Александр Александрович – штабс-капитан, писатель-байронист, критик, публицист. Автор повестей «Аммалат-бек», «Фрегат Надежда» и «Страшное гадание».
