мне лично было неясно. Хотя я и понимал, что пилот полагается в основном на приборы, а альтиметр у нас вроде был исправен.
Не прошло и минуты, как картина полностью изменилась.
Вот справа от нас вспыхнуло первое рукотворное солнышко. За ним еще одно – сзади. И еще два спереди. Это наши артиллеристы на земле пустили в ход осветительные снаряды.
Пошли подробности.
Спереди на наш флуггер надвигался один из мостов, связывающих материк с островом.
Слева прямо на наших изумленных глазах обрушилось одно из самых пафосных зданий Синанджа – кажется, это было управление Макранского филиала концерна «Кармаил».
Облицованная изумрудной плиткой громадина (ее найдешь на половине открыток с видами Синанджа), похожая не то на молодую бледную поганку, не то на фаллос, сложилась внутрь самой себя.
Рядом с ней мелькнул силуэт многоногого гиганта.
Конечно же, это был чоругский шагающий танк. Но в ту секунду я был совершенно не готов осознать это. И отчего-то решил, что вижу арочный космодромный кран (хотя откуда бы ему там взяться?).
– Всем приготовиться, – сказал Четвериков будничным тоном. – Иду на снижение. Посадка будет жесткой. Поэтому не расслабляйтесь. – И, обращаясь лично ко мне, добавил: – Ты бы, Лева, хоть на пол сел…
Но никакая сила в мире не могла заставить меня оторваться от лобового стекла. Я продолжал стоять, широко расставив ноги и упершись руками в заголовники пилотских кресел.
На нас надвигались опоры второго моста – клоны называли его Мост Пехлеванской Доблести. Или Чести, точно уже не вспомнить…
С моста куда-то вдаль долбили автоматические пушки – снопы трассирующих снарядов празднично расшивали черноту.
Но вдруг некая неведомая сила, которой эти снаряды были как слону дробинки, ответила откуда-то издалека, да так веско ответила, что разом полыхнули призрачной голубизной две ближайшие к нам опоры! Мост, выдержав секунду невесомости, посыпался в воду облыми кусками, каждый длиною с железнодорожный состав…
Время встало.
Было ясно, что если мы в принципе в состоянии разминуться с обломками моста, то это дело ближайших секунд.
А если нет…
– Прими влево, – вдруг выпалил я.
Четвериков отчего-то беспрекословно послушался меня. Хотя по большому счету просто не имел права этого делать.
Наш «Сэнмурв», чиркнув о воду законцовкой крыла, ушел из-под падающей тысячетонной дуры, разминувшись с нею в считанных сантиметрах. А с ее соседкой – в долях секунды.
За кормой плюхнуло так, что наш флуггер буквально вжало пузырящимися водопадами в серую рябь Пролива.
В сущности, это и было началом посадочного пробега.
Вот тут-то я наконец выполнил пожелание Четверикова. Я проворно опустился на пол, обеими руками вцепившись в пилотское кресло.
Гидрофлуггер, лишенный крыльевого поплавка, сразу
