«Гелендваген» во двор усадьбы, по взмаху руки Степана угодливо подбежал к нему.
– Кого показывать? – подобострастно выпучил на него свои глаза Олег.
–Корову – рявкнул Степан – и повернулся к Олегу чтобы схватить его за ворот куртки, но было уже поздно. Страшнейший удар в челюсть приподнял Олега над землей и швырнул прямо на кирпичное здание, служившее то ли гаражом, то ли мастерской. Шмякнувшись о стену, тот словно тряпичная кукла, завалился на бок и медленно сполз на землю.
– Не переборщил? – Степан бросил испуганный взгляд на Коршунова.
– Да и хрен с ним – пробурчал тот, нащупывая сонную артерию на шее Олега. – Ничего, минут через пятнадцать оклемается.
– Леха, – крикнул Степан в сторону «Гелендвагена», – давай сюда Альбертика. Да, еще наручники прихвати.
– Я знаю где они держали стариков – не дожидаясь вопроса, выпалил готовый к услугам Альберт Игоревич – давайте покажу.
– Ну, давай сотрудничай со следствием – злобно ухмыльнулся, Федр Семенович. Федор, сбросивший куртку на поленницу дров и теперь оставшись в одной белой рубашке, опутанный ремнями оперативной кобуры, предназначенной для скрытого ношения оружия, был похож на Джеймса Бонда. О чем ему заявил профессор, протягивая наручники.
– Здесь они раньше их держали – Альбертик ткнул пальцем в одну из дверей этого же здания.
– Вот наверное и ключи – Степан вытащил из кармана Олега связку ключей, запримеченную им еще когда тот открывал ворота.
Третий ключ на большой и тяжелой связке оказался как раз тем какой и был нужен. Ключ во внутреннем замке провернулся бесшумно, а дверь хоть и была металлической, открылась легко и плавно. В комнате было сумрачно и холодно. Одно окно, расположенное напротив входной двери, через мутные пыльные стекла плохо освещало весьма просторное помещение, больше похожее на гараж или склад и не предназначенное для жилья. После того, как глаза уже привыкли к полумраку и стали способны различать предметы, друзья к своему ужасу и одновременно к радости обнаружили в комнате пять человек. Ужас состоял в том, что люди наверняка находившиеся здесь уже сравнительно давно, буквально замерзали. Никакого отопления в помещении не было, стены были кирпичными, пол бетонный, а поскольку в сентябре уже ночи, да и дни были холодными, люди здесь рисковали не только простудиться и заболеть, но просто умереть от переохлаждения. К тому же все они, как и ожидалось, были люди пожилые, с массой хронических заболеваний, да к тому же истощены недостатком питания и воды. Зрелище было поистине чудовищное: три старушки лежали на старых матрасах заваленные кучей старого тряпья, один старик закутавшись в грязное ватное одеяло, видимо ходивший до этого по комнате, взад и вперед, застыл в ожидании, у окна, с надеждой глядя на входивших людей. Еще один дед, тоже укутанный в одеяло, спал в углу под каким-то верстаком.
– Где здесь жилое помещение? – крикнул Степан Альбертику, едва сдерживая себя, чтобы не звездануть тому кулаком в глаз.
– Сейчас,
