Орей совсем обмяк, что-то невнятное промычал и умолк. Иваш, видя, что чужак сменил гнев на милость, снова решил взять разговор в свои руки:
– А вот в ночь и за полночь светоч на этой веже горит, я и сам то видел, вот и болтают про тебя и чертей…
– За звездами я наблюдаю, вот и горит светоч. Без него не запишешь ничего и не прочтешь.
Иваш вдруг почувствовал, что и сам сейчас замычит, как Орей: «Уж лучше б он сказал, что с чертями знается. …На кой ляд ему эти звезды, он же не жрец? Куда теперь беседу вести?»
– Звезды, говоришь? …И как оно там? Сколько насчитал? – натянуто улыбнулся староста.
– Я их не считаю, – продолжал «пытку» чужак. – Их невозможно сосчитать.
– А на кой тогда? – неподдельно удивился Иваш.
– Жизнь людей и звезд взаимосвязана, – начал было Атар, но умолк, вспоминая, чем всегда заканчиваются подобные рассказы.
– Постой-постой, значит, колдовать ты не умеешь?
– Колдовать? Нет.
– Ну, Орей, пошли! Другой раз как-нибудь зайдем…
– Он пусть останется, – остановил звездочет Орея. – Раз человек пришел за помощью, нельзя ему отказывать.
Иваш поднялся, попрощался на скорую руку и – дай боги ноги!
Под самое утро пастухи видели, как Орей и чужак выходили из проклятого дома. А у Котомы после того дня все встало на свои места. Никто ничего толком не знал. Известно только, что вскоре умерла соседка Орея, а умирая, шипела: «Будь проклят чужак со своей зеркальной девкой!»
Староста на вопросы людей ничего толком ответить не мог, бормотал только, что чужак просто считает звезды и ничего больше не делает. Да кто ж поверит! Все поняли – темнит Иваш. А раз чего-то знает и темнит, значит, у самого рыльце в пушку…
А Орей, когда все наладилось, часто стал возить Атару молоко, сыр, муку. Как еще он мог отблагодарить старика?
Звездочет, в свою очередь, стал появляться в селе. Заходил к Орею, где всегда ему были рады, заходил к старосте, и это, конечно, не могло ускользнуть от людских глаз.
Так и получилось, что нового старосту, как и чужака, стали побаиваться, отчего его авторитет непомерно возрос. Вскоре уж и ему приписывали волхвование и колдовство. Можно только представить, что сочиняли про самого Атара! Но как-то само вышло так, что чужака все же приняли к себе. По настоянию старосты, всем селом подновили Капище, под крышей обустроили еще одну комнату.
На все вопросы Атара об этом поверхе10 Иваш отвечал одно и то же: «Пусть будет, есть не просит». Мужики смастерили кровати, принесли чей-то старый сундук, сделали скамьи. Одной посуды приволокли столько, что излишки хоть на рынок уноси. Нехитрый скарб самого звездочета умещался в одном углу, а тут на него свалилось столько!
Для будущего хозяйства во дворе выстроили небольшой хлев, а по окончании работ Орей подарил парсу щенка и котенка. Как Атар не отнекивался, а взять пришлось.
…Спокойное житье помнится плохо. Все пронеслось как один день. Теперь, спустя столько лет,
Комната на верхнем этаже. В белорусском и сейчас паверх – этаж.
