узнал, что париться уже больше не нужно и пришло время мыться. Холодный туманный вечер теперь совершенно не казался иностранцу неуютным.
Напротив, Ричи чувствовал, что сейчас готов обогреть теплом своего парящего тела чуть ли не весь мир. За время, когда они шли к замку, дрожь осенней ночи так и не успела пробраться к нему под одежду. Они еще немного постояли меж каменных колонн, вдыхая чудный запах опавшей листвы, смешанный с дымом далеких невидимых костров.
Вскоре на порог вышел старый слуга Адам и, поклонившись, позвал господ в дом. У большого стенного камина их ждал богатый стол и снова вино.
Увидев бутылки, Свод вяло возразил:
– Якуб, мне сейчас так хорошо! Я вот думаю, а стоит ли портить вечер таким обильным употреблением вина?
Война тут же перевел слова англичанина озадаченному Савицкому и по лицу того Ричи сразу понял, что никто и ничего портить и не собирается. Вскоре Война перевел Своду буквально следующее:
– Вам, Свод, еще повезло, что здесь нет отца. По случаю приезда таких высоких гостей у нас в доме обычно пьют не из бокалов, а из шапок!
Очень скоро англичанину представилась возможность оценить то самое дивное умение пить шапками, передавшееся по наследству лихой молодежи. Дошло до того, что поздно ночью подняли и напоили даже слуг. И если старик Адам все норовил подняться из-за стола – все же вокруг паны сидят! – то Юрко накачали так, что тот, на свою беду, начал изображать, как пан Матей в то время, когда проездом здесь был радивилловский итальянский театр, танцевал с той иностранной панной, что показывала в действе царевну.
Слуга так увлекся кривляньями, что молодой Савицкий, не выдержав подобного нахальства, схватил саблю и стал гоняться за ним по дому. Думается, пан Матей так и зарубил бы перепившего Юрко, если бы тот не упал на колени и не вымолил-таки у него прощения.
Заплаканного и раскаявшегося слугу в наказание связали и приказали старику Адаму не трогать до утра. Потом допили оставшееся вино и отправились спать.
Само собой, после такой ночи утро у панов не задалось. У всех с перепою страшно трещали головы. Не без удивления обнаружили под охраной Адама связанного Юрко. Пан Матей сильно удивлялся тактичному рассказу Адама о том, как накануне бедный Юрко едва не расстался с жизнью.
Вспомнив причину своего вчерашнего гнева, пан Савицкий не стал углубляться в подробности своих деликатных воспоминаний, а великодушно приказал Адаму освободить убитого раскаянием Юрко и налить тому вина прощения ради. За подоспевшим завтраком паны и сами с удовольствием причастились. После этого всем стало заметно легче.
Свод, едва только отступило похмелье, поймал себя на мысли, что в эту ночь, он несмотря ни на что, прекрасно отдохнул. Все же, что ни говори, а Война оказался прав, баня – отличное лекарство для тех, кто отягощен разного рода воспоминаниями.
Как ни хорошо было у Савицких, но в полдень гости засобирались в дорогу.
