способом… «А коньячок не из дешёвых», – мельком подумал архимаг и сам себя одёрнул: ни о том думаешь!
– Кто ж вас так, болезные? – спросил Кощей, впрочем, не ожидая ответа. – Странная какая магия… Раньше с таким сталкиваться не приходилось… Они вроде бы живы, но как-то… не совсем. Не могу понять!
– Надо их вытащить отсюда, а там разберёмся, – предложил Стас. – Масик, давай-ка обратно! Масик… Да что с тобой, дружище?!
Дракончик застыл на месте, будто замороженный мгновенными злыми чарами. А в следующую секунду Стас почувствовал, что их неведомый враг готовится атаковать.
– Берегись! – успел он крикнуть Кощею. Тот среагировал, не думая, метнув практически наугад мощный заряд магии. Две клокочущие энергией сферы столкнулись в воздухе, рассыпавшись на миллионы искр. Запахло озоном, как после грозы. Пещеру залил ровный мертвенный свет, в котором лица застывших членов комиссии выглядели особенно зловеще. Впрочем, одно из них неуловимо изменилось. Чопорная сухопарая дама (кажется, секретарша) смотрела на них в упор, узкие губы тронула ухмылка.
– Советую не сопротивляться. Вы можете повредить… вот это, – небрежный кивок в сторону своих коллег. – Надеюсь, уничтожение комиссии из министерства не входит в ваши планы?
– Не может быть… – Кощей повнимательнее всмотрелся в надменное лицо министерской дамы, словно стараясь разглядеть подлинную суть, скрывающуюся за телесной оболочкой. Стас понял чуть раньше… В это действительно было невозможно поверить!
Перед его внутренним взором вновь возникла картина грандиозного сражения. И снова стремительно вращается сверкающая сфера. Безобразная морда василиска, искажённое страданием лицо Леи…. Хрустальный звон, заполнивший, кажется, всю Вселенную, мир, разлетающийся на осколки… Рождение белого дракона, который одновременно и есть он, Стас…
– Ты же умерла тогда… – сорвалось с языка само собой. Губы лже-секретарши скривила змеиная усмешка:
– Как видишь, не совсем… Ты глуп и самоуверен, архимаг! Врагов надо добивать… Иначе они вернутся, чтобы добить тебя!
– Хель! – в это короткое имя Кощей вложил столько ледяного презрения, что оно прозвучало, как звук пощечины. Колдунья повернула голову в его сторону.
– Вижу, и ты помнишь меня, чародей… Помнишь и то, что я способна сотворить с тобой… Каково это, кстати – быть хуже, чем инвалидом, лишившись волшебной силы?
Лицо Кощея исказилось: видимо, это он помнил хорошо…
– Значит, воскресла, – процедил он сквозь зубы. – А что помешает нам убить тебя во второй раз?
В лице Хель, больше напоминающем бесстрастную маску, не дрогнул ни единый мускул.
– Он, – указала она на архимага. – Поскольку нельзя же допустить, чтобы погибли люди, правда? Прежняя моя сила ещё не восстановилась, однако уничтожить ту, что любезно предоставила мне это тело, я успею. Не так ли, архимаг?
Кощей
