разработками Квентина, чтобы хоть немного продвинуться вперед. Он думал, что с уходом Паулуса общество как таковое перестанет существовать, но ошибся. Оно продолжало функционировать. Оуэна это неприятно удивило, но не остановило. Он стал наведываться туда тайком, стараясь никому не попадаться на глаза. А потом ему предложила помощь Валька. Информация стала поступать быстрее, но многое Мейерс испытывать на доверившихся ему людях просто не мог. Жизненные принципы не позволяли.
После Хэллоуина Оуэн Мейерс и его друг Аргус Мериленд попытались адаптироваться к нормальной жизни. Оба сами обладали сверхъестественными способностями: Мейерс не имел своего собственного лица и постоянно пребывал в облике идеала того человека, на которого последний раз смотрел; Мериленд днем был девушкой, а вечером превращался в молодого человека. Оуэн нашел себе удаленную работу и, не выходя из дома, писал трогательные сказки для детского журнала. Аргусу было проще, и он устроился продавцом в ювелирный магазин, – место, где сверхурочной работы от него вряд ли потребуют. С Валькой и Ландышевыми они отношений не разрывали, и в целом в их жизни все сложилось неплохо.
Сейчас Аргус был в отпуске, поэтому это утро они встречали вдвоем с Оуэном. Мериленд встал позже, заварил себе чай, прихватил с кухни коробку печенья и вышел на крыльцо, где и застал своего друга. Тот сидел на ступеньках, привалившись спиной к нагретым солнцем перилам. Он читал бумаги, добытые из общества Квентина в ходе очередной вылазки. При виде товарища Оуэн оторвался от чтения, улыбнулся и произнес:
– Доброе утро.
В образе девушки Аргус был невысокой полненькой, но фигуристой шатенкой с невыразительным лицом. Оуэн в его глазах тоже хранил образ женщины. Зачастую это была мать Мериленда, но в последнее время ее облик все чаще менялся на более знакомый. Это был облик Светы Ландышевой. Оуэн первый узнал о неожиданной привязанности друга, но от самой Светы этот факт также скрыть не удалось – однажды она встретилась здесь глазами сама с собой. Поэтому к Оуэну в гости, как правило, не частили даже те, кто были вправе называть себя его друзьями. И Вальке, и Свете, и Вадиму хотелось бы держать в тайне свои и без того всем известные, но за давностью дней все же могущие измениться идеалы, но одна встреча с Мейерсом открывала всем на все глаза. Естественно, за отсутствием взаимности открытия эти никому не приносили радости.
Аргус сел на верхней ступеньке и тоже поздоровался.
– Уже работаешь? – спросил он, кивая на бумаги.
– Это заключение квентиновских экспериментаторов по одному из пациентов. Интересно, – откликнулся Мейерс. – Я тут подумал: почему мы до сих пор ничего не нашли на Эниса? Он ведь тоже числился в обществе. Что на него могли накопать в "Паранормальное-нормально"?
– Мне кажется, Энис уже показал себя во всей красе. Что еще о нем тебе хочется узнать?
– Откуда они берутся, эти эльфы? Все ли обладают такой разрушительной силой? Есть
