звон. Верта узнала его: именно такой звук издавали ворота, когда она положила на них руку.
– Приведите гостя! – велела госпожа Амафрея.
Одна из прислужниц присела в поклоне и вышла. Через несколько секунд дверь распахнулась, пропуская высокого грузного мужчину в черном пальто и шляпе.
– К чему эта таинственность! – пробурчал он с неудовольствием. – Почему я должен забирать то, что по праву принадлежит мне, ночью, точно вор?
– Прошу вас, тише, дорогой господин Ригель, – прощебетала директриса. – Вы разбудите девочек.
Верта даже не подозревала, что Сухарь может говорить таким нежным, таким приятным голосом.
– Дело в том, что мы всего лишь хотим уберечь других воспитанниц от порока зависти. Каждая из них мечтала бы оказаться на месте нашей ненаглядной Андры, поэтому мы передаем ее вам ночью. Ведь вы сами не хотели дожидаться выпускного вечера…
– Да, да, понимаю, – буркнул лорд Симус, сбавив тон.
Тонкая лесть госпожи Амафреи достигла цели. Он снял шляпу, стряхивая с нее дождевые капли, и тут девочки, спрятавшиеся на лестнице, увидели лысину с редкими волосами на затылке, обрюзгшее, какое-то помятое лицо, толстые губы и маленькие поросячьи глазки.
Наследник знатного рода выглядел как свинья, которой почему-то вздумалось нарядиться в пальто и притвориться человеком.
– Нравятся ли тебе подарки? – обратился лорд к Андре, которая стояла ни жива ни мертва.
И он по-хозяйски бесцеремонно пощупал ткань накидки, запустив толстые пальцы под мех на груди. Андра побледнела еще сильнее. Она изо всех сил боролась с собой, чтобы не отстраниться.
В закрытом Институте с воспитанниц не спускали глаз. Даже во время смотрин никто не имел права прикоснуться к выпускницам до тех пор, пока не была заключена сделка. А теперь незнакомый, по сути чужой мужчина получил юную девушку в свое полное распоряжение.
– Ну же, голубушка, не тушуйся, – проворковала госпожа Синти. – Ты ведь у нас всегда была послушной девочкой. Поцелуй ручку своему благодетелю.
Андра силилась сдержать слезы и часто моргала. Она присела в поклоне, пряча лицо.
Лорд Симус, усмехаясь, сунул ей свою пухлую руку.
– Поцеловала… – прошептала Мей. – Поцеловала эту пакость…
Эйлин толкнула подругу локтем в бок, чтобы та замолчала. Но всем троим было не по себе.
– Ну, поехали, малышка, – пробурчал подобревший и разомлевший лорд Ригель. – Ночь заканчивается, а нам до утра столько всего нужно успеть.
У Верты не хватило душевных сил, чтобы кинуть последний взгляд на несчастную Андру.
«У меня будет не так… – уговаривала она себя. – У меня все будет совсем не так…»
5
Еще до того, как попасть в Институт, Верта ломала голову над тем, почему магиссы не сбегают от своих хозяев. Они могли бы скрыться, вести обычную жизнь, выйти
