не позволю своей дочери спать в постели мертвой девочки, – настаивала Джесс. – И я определенно не буду спать в постели человека, который ее убил.
Еще она настояла на том, чтобы сжечь пучок шалфея, который должен был очистить дом от негативной энергии. Поэтому, пока Джесс бродила вокруг с горстью тлеющих трав, оставляя за собой дымящийся след, словно ходящая палочка благовоний, я остался на кухне и распаковал обширный набор посуды, который она также унаследовала от своего деда.
Мне помогала Эльза Дитмер, которая жила в коттедже за воротами, не занятом Хиббсом и его женой. Как ее мать, а до этого бабушка, она зарабатывала уборкой домов, включая и Бейнберри Холл. И хоть мы с Джесс и не могли позволить себе нанять ее на полную ставку, мы с радостью оплатили ей пару дней, чтобы она помогла нам въехать.
Эльза была крепкой женщиной лет сорока с мягким голосом и широким, дружелюбным лицом. Она принесла подарок на новоселье – буханку хлеба и деревянный коробок с солью.
– Это традиция, – объяснила она. – Чтобы в новом доме вы никогда не голодали.
Пока мы работали, она почти не говорила, только если я к ней обращался. Когда Джесс прошла через кухню в облаке дыма шалфея, я сказал:
– Уверяю вас, мы не всегда такие странные. Вы, наверное, считаете нас самыми суеверными людьми на земле.
– Вовсе нет. Там, откуда родом моя семья, все суеверные, – Эльза подняла десертную тарелку, которую только-только развернула из газеты. – Были бы мы в Германии, я бы должна была ее разбить. Осколки приносят удачу. Так говорят приметы.
– И что, приносят?
– По своему опыту не скажу, – она задумчиво улыбнулась. – Возможно, я разбила недостаточно тарелок.
Эльза осторожно поставила тарелку на стол. Когда она это сделала, я заметил обручальное кольцо на ее правом безымянном пальце. Ей едва за сорок, а она уже вдова.
– Возьмите ее обратно, – сказал я, а потом быстро развернул такую же тарелку и чокнулся ей с тарелкой Эльзы. – Ну что?
– Я не могу, – сказала она, слегка покраснев. – Это же такие красивые тарелки.
Они действительно были красивыми. И их было много. От двух разбитых ничего не будет.
– Оно того стоит, если они принесут хоть немного удачи этому месту.
Эльза Дитмер неохотно согласилась. Мы вместе бросили тарелки на пол, и они разлетелись на мелкие кусочки.
– Я уже чувствую себя счастливым, – сказал я, взяв щетку и совок, и начал подметать осколки. – По крайней мере счастливее, чем Кертис Карвер.
Улыбка на лице Эльзы померкла.
– Простите, – сказал я. – Это было жестоко с моей стороны. Вы, наверное, их знали.
– Да, немного, – сказала Эльза, кивнув. – Я здесь прибиралась, когда им это было нужно.
– А какими они были?
– Сначала они казались счастливыми. Дружелюбными.
– А Кертис Карвер? Он был?..
Я замолчал, тщательно подбирая
