убить, и тут же откатывал куда-то. Будто и не с ним все это было.
За годы работы в милиции в него еще ни разу не стреляли. Однако все когда-то происходит в первый раз.
Конечно, о сегодняшней стрельбе Васин жене не рассказал – нечего ей нервы трепать. Она и так на взводе, когда он задерживается. Рисует себе самые страшные картины в воображении.
А еще, ворочаясь в кровати, он мысленно подводил итоги. Его добычей оказались старенький «газик» с сомнительными документами о его принадлежности Тульскому управлению ДОСААФ. Старенький «наган». И пленный, на самом деле оказавшийся ранее судимым гражданином Толмачевым по прозвищу Дюпель.
Зная, что нужно ковать железо, пока горячо, Васин, вместо того чтобы идти домой к жене и дочке, капитально насел на задержанного. Тот, съежившись на стуле в кабинете районного розыска, в ответ на вопросы по существу только что-то нечленораздельно мычал и упорно долдонил, что проклятый мент ему голову отбил и он теперь ничего не соображает. Его слова подтверждала здоровенная шишка на лбу. Да, дал Бог Васину силушку богатырскую.
– А я тебе сейчас ясность ума верну, – напирал Васин. – У тебя ствол на кармане. Участие в банде. Покушение на жизнь сотрудника милиции. И светит тебе не Колыма, что, как у вас поется, «названа черной планетой». Светит тебе расстрел. Ты вообще в курсе, что еще в 1950 году для самых отъявленных душегубов вернули смертную казнь?
– Душегуб? – взвился Дюпель. – Я душегуб? Да я сам жертва душегубов!
– Не пой мне сладких песен, соловушка. У меня нет музыкального слуха.
– Будь моя воля, никогда бы с такими зверьми не связался!
– А кто твою добрую волю забрал? – насмешливо любопытствовал Васин.
– Да бура и рамс проклятые!
– Уважаю. Разбойничьи игры, не какие-нибудь фраерские, – Васин блеснул познаниями в картах, которых набрался у старых уголовников, время от времени попадавшихся ему.
– Ну, так я ж и не фраер! – гордо объявил Дюпель.
Из дальнейшего сбивчивого рассказа выяснилось, что Дюпель после отсидки решил завязать. Вернулся в родную подмосковную Электросталь. На работу механиком устроился. В милиции дисциплинированно отмечался. Но непреодолимо тянуло его к корешам.
– Это как водка, – вздохнул он. – Вроде и знаешь, что нельзя пить, а все тянет и тянет.
Дальше его рассказ был туманный. Дюпель продолжал подворовывать. И в Мытищах на катране поигрывал с корешами. Туда и залетные прибивались. Однажды появился там Копач – прошаренный в воровских премудростях человек, но какой масти – непонятно. На вора не слишком похож. Но его опасались. Ему Дюпель и продулся в прах. Да еще должен остался. А долг – дело такое, если не отдашь, можно и на перо напороться ненароком.
Вот и взял Копач Дюпеля в шайку. Говорил, очень ему шофер и механик нужен. Потому что они не вшивота какая-то на одиннадцатом номере по делам добираться. У них все козырно – машина, стволы.
– И где вы колесили? – спросил Васин.
– Первый
