Он изо всех сил старался отогнать эти мысли и двигаться дальше. Позже у него будет время поразмыслить над тем, что он сделал. А сейчас нужно найти безопасное место, чтобы спрятаться. Башня была уже не домом, а вражеской крепостью.
Сил неслась впереди, проверяя каждый перекресток. Буресвет позволял Каладину двигаться, но что произойдет, когда запас иссякнет? Неужели силы покинут его? Рухнет ли он посреди коридора?
Почему он не взял больше сфер у родителей или у Лараль перед уходом? И не догадался прихватить топор певца. У него не было оружия, если не считать скальпеля. Он слишком привык к тому, что Сил была его осколочным копьем, но если она не сможет трансформироваться…
«Нет. Мысли прочь. Мысли опасны. Просто не останавливайся».
Он продолжил бежать, полагаясь на Сил, которая спешила к лестнице. Проще всего было затеряться на необитаемых этажах – где-нибудь на одиннадцатом или двенадцатом. Каладин перепрыгивал через две ступеньки, подгоняемый пульсирующей в венах энергией. Он светился, в достаточной мере озаряя все вокруг. Тефт начал что-то тихо бормотать, возможно реагируя на тряску.
Они добрались до седьмого этажа и направились к восьмому, нигде не задерживаясь. На восьмом Сил повела его вглубь башни. Каладин старался выкинуть из головы воспоминания о своей неудаче, но его преследовали отголоски отцовских криков. Он чувствовал подступающие слезы…
У него почти получилось. Почти получилось!
В бесконечном переплетении туннелей Каладин утратил представление о том, где находится. Здесь не было нарисованных на полу указателей, и пришлось довериться Сил. Она стремглав вылетела на перекресток, описала несколько кругов, затем рванула вправо. Он не отставал, хотя все сильнее ощущал тяжесть Тефта.
– Секундочку, – прошептал Каладин на следующем перекрестке, затем прислонился к стене – Тефт все еще давил ему на плечи – и выудил из сумки маленькую топазовую сферу.
Ее едва хватало, чтобы как следует разглядеть окрестности, но Каладин нуждался в ней, так как его внутренний буресвет наконец-то выдохся. И у него осталось не так уж много сфер.
Он застонал под тяжестью друга, затем заставил себя выпрямиться, крепко вцепившись в Тефта обеими руками и одновременно сжимая сферу двумя пальцами. Он кивнул Сил и опять двинулся следом, удовлетворенный тем, что силы его пока не подвели. Он мог нести Тефта и без буресвета. Хоть последние недели Каладин и был лекарем, его тело все еще оставалось телом солдата.
– Надо подняться выше, – сказала Сил, плывя рядом с его головой в виде светящейся ленты. – Справишься?
– Доставь нас хотя бы на десятый этаж.
– Придется идти по лестницам. Я эту часть башни знаю не слишком хорошо…
Продолжая путь, Каладин позволил мыслям течь по старому руслу. Вес Тефта на плечах мало чем отличался от веса моста. Это вернуло его в былые дни. Вылазки с мостами. Рагу по рогоедскому рецепту на обед.
Смерть друзей… ежедневный ужас…
Воспоминания не утешали. Но ритм шагов, ноша на плечах, необходимость выложиться по полной во время изнуряющего марша – все это, по крайней мере, было ему знакомо.
Он следовал за Сил вверх по одной лестнице, потом по другой. Затем через еще один длинный туннель, чьи стены покрывал рисунок, напоминающий рябь во взбаламученном пруду. Каладин не останавливался.
Пока вдруг не насторожился.
Он не мог точно определить, что его встревожило, но инстинктивно спрятал свою сферу и нырнул в боковой проход. Шагнул в укромный уголок и опустился на колени, чтобы снять Тефта с плеч. Закрыл рукой рот лежащего без сознания друга на случай, если тот издаст какой-нибудь звук.
Через мгновение к ним подлетела Сил. Каладин видел ее в темноте, но она не освещала ничего вокруг. Он засунул другую руку в карман и крепко сжал сферу, чтобы она не испускала предательского света.
– Что случилось? – спросила Сил.
Каладин покачал головой. Он не знал, но не хотел об этом говорить. Он съежился у стены – надеясь, что Тефт не начнет бормотать или как-то иначе шуметь, – и услышал, как грохочет в ушах его собственный пульс.
Затем в коридоре, который Каладин только что покинул, появился тусклый красный свет. Сил немедленно спряталась за него, чтобы не выдать себя.
Свет приблизился. Это оказалась рубиновая сфера, над которой виднелась пара мерцающих красных глаз, озаряющих жуткую физиономию: чернейшую, с бледно-красными разводами на щеках. Ниспадающие темные волосы как будто вливались в простую одежду. Существо, с которым Каладин сражался в Поде, то самое, которое он убил в горящей комнате особняка. Хотя Сплавленный переродился в новом теле, Каладин знал по рисунку кожи, что это тот же самый враг. Пришел отомстить.
