у леса Хаджитечико спрыгнул. Дауров подскочил и стал деланно расстегивать кобуру. Прошла секунда, вторая, третья, беглец пересек овраг, но они недооценили Бадурина. Красноармеец бросил вожжи, проворно схватил винтовку, она глухо рыкнула – Хаджитечико упал на опушке.
– Сидеть! – приказал Дауров Бадурину, а сам помчался к подстреленному. Пуля пробила ему легкие, он исходил кровью.
– Не успел я, – задыхаясь, произнес Хаджитечико.
– Потерпи, парень! – Исмаил попытался поднять его и отнести на тарантас.
– Не надо, дай умереть на траве, – отстранился Хаджитечико. Дауров вскочил на ноги и лишь только потом, признавшись в бессилии что-либо изменить в происходящем, опустил руки.
– Присядь, Исмаил, – тронул его сапог раненый.
Дауров склонился над ним.
– Я домик в верховье реки построил. Пожить не дали, – силясь, продолжил Хаджитечико. – Места там безлюдные, а у меня корова с вечера на привязи, не дай скотине помереть с голоду…
Он вздрогнул и закатил глаза…
Вечером, терзаясь случившимся, Исмаил пришел в отдел, доложил Хаджемуку.
– Бадурин мне уже сказал, – равнодушно ответил тот. – Жаль, конечно, парня, но что сделаешь. Так и доложу в область – убит при попытке к бегству.
– И об этом доведи до их сведения, – Дауров положил на стол рапорт об увольнении.
Заур бегло ознакомился с ним.
– Знаешь ли ты, на что идешь?
– Да!
– Настаиваешь?
– Да!
– Неволить не буду.
Раздраженный тем, с какой легкостью Хаджемук отозвался о гибели безвинного человека, Исмаил решил досадить ему:
– А ведь это я помог Хаджитечико бежать.
– Даже так? – Заур нахмурился и почти крикнул: – Ты совсем уже не в порядке, и я не жалею, что расстаюсь с тобой.
– Может, меня посадишь? Я-то виноват, – зло и в упор спросил Исмаил.
– Будь кто другой на твоем месте, обязательно сделал бы так. Но ты мой боевой друг, к тому же заслуги перед властью имеешь.
– Не Бадурин Хаджитечико убил, а ты! – бросил Дауров.
Хаджемук по привычке откинулся в кресле, ответил:
– Нет, дорогой Исмаил, мы убили его вместе – ты, я, Бадурин, общество, которому он не желал быть полезным.
Они холодно попрощались.
На рассвете, оседлав коня, Дауров выехал к верховью реки. В дороге, пробираясь по тропам, на которые редко ступала нога человека, почувствовал себя наконец свободным. Дикая, нетронутая природа лесов, прохладой и безмятежностью раскрепощала от духоты и напряжения мирской суеты. Над верхушками деревьев, осторожно взмахивая крыльями, словно стараясь не нарушить гармонию природы, парил орел.
Пробираясь все выше и выше, Исмаил нашел дом Хаджитечико, что стоял у истока реки, взирая глазницами окон на водопад. От него веяло тоскою жилища, покинутого человеком.
Но место
