бы обернуться, чтобы увидеть её, а вертеться я не хотел, но главное, я не хотел сейчас смотреть на неё, потому что тогда ясность мыслей изменила бы мне, слишком долгое и подозрительное её отсутствие лишало меня твёрдости и спокойствия. Сейчас я ощущал себя скорее на крошечном и шатком уступе скалы, чем на твёрдой земле. И чтобы не сорваться в свои разорванные мысли и перепутанные чувства, я должен был поскорее высказать то, что надумал.
Поэтому, набрав в грудь воздуха, я сказал:
– Отныне никто не объявляет себя предводителем или властителем предвечных, облечённым правом повелевать любым из нас и всеми вместе. Любой, кто решит вновь собрать армию с целью убить или подчинить остальных – преступник, повинный смерти. Каждый, кто станет плести заговоры с той же целью – преступник, повинный смерти. В последний раз мы прощаем друг друга и расходимся, полностью стирая из нашей памяти обиды и ненависть.
Я снова посмотрел на всех, никто не думал возражать, и на лицах было, в общем-то, единодушие. И даже облегчение. Думали, я себя захочу назначить главным? Смешные, этого мне никогда не было нужно.
– Но все мы с вами разные и сильны по-разному, и любому из нас и всем вместе когда-нибудь может угрожать опасность, поэтому, думаю, неверным было бы и дальше жить разобщено.
– Я всегда говорил, что мы должны объединиться! – воскликнул Мировасор.
– Мир, сейчас говорит Арий! – строго проговорила Вералга, нахмурившись.
Я продолжил:
– Да, мы не должны быть разъединены, и хорошо бы помогать друг другу в беде. Вместе мы всесильны перед любыми невзгодами и даже перед смертью, что всё же маячит каждому. А потому предлагаю держать связь раз в месяц доступными нам с вами способами. Аяя может посылать птиц и животных навещать с весями всех. Вералга и Басыр облетать каждого, где бы он ни был. Тоже своим способом станет делать и Орсег. Тогда никто не будет брошен, не будет одинок и потерян. Если кто-то окажется болен или ранен, пленён, брошен в темницу, ограблен, несправедливо обвинён, мы сможем прийти на помощь.
– А как мы станем делать это?
– Это мелочи, Вералга – ответил я. – Скажем, первый месяц ты возьмёшь на себя труд облететь всех, другой месяц – Басыр, третий – Орсег, Повелитель земных вод, четвёртый – Аяины посланники.
– Но помощь может понадобиться внезапно, неожиданно, что же придётся ждать месяц? Как сообщить о нежданно обрушившейся беде? – спросила Рыба.
– Шепните любой твари, птице, рыбе, хоть мухе моё имя – Селенга-царица и свою беду. Мне домчат из любой точки мира, и уже скоро будут знать все, – тут же ответила Аяя.
Все облегчённо и удовлетворённо закивали, никому не хотелось оставаться одному в мире, как дондеже, и всем хотелось помощи и участия, когда понадобится. Одиночество вечности пугало каждого из нас всю жизнь.
– Но для того надо точно знать, где каждый из нас будет, – сказала Вералга.
– Басыр нашла Орсега, не зная, где он.
– Всякий
