Забыл, по какой причине мы в Вазастане под дождем по крышам бегали и кого ловили? Ах, да. Ты и не знаешь. С чего бы? Да просто ты в это время в теплом номере отеля газировку дул и мороженое с вкусной рыбкой трескал за обе щеки!
– Я, если надо, за хозяина знаешь как? Горой! – снова завелся Родька. – А вот ты, студня синюшная…
Как говорилось в старинной народной сказке, на колу мочало, начинай сначала. Но если в путешествии эти бесконечные дрязги казались где-то даже милыми, поскольку создавали иллюзию того, что я на чужбине не один, то здесь, дома, они сразу начали меня раздражать. Все-таки прав был бородатый теоретик коммунизма – бытие определяет сознание.
Я тихонько собрал рюкзак, прихватил нож, пакеты, в которых лежали подарки, привезенные родителям, и продукты, купленные для Лесного Хозяина, и покинул квартиру, на ходу доставая телефон. А спорщики этого даже не заметили, так увлеклись разбором поездки в Швецию, которая случилась год с лишним назад. Кстати, та еще вышла поездочка. Стокгольм не Нью-Йорк какой-нибудь, у него за спиной восемь веков, причем иные из них далеко не самые веселые, так что там чего только нет и кого только не встретишь. Например, ведьмы там лютые, наши по сравнению с ними сама безобидность. И хитры очень. Впрочем, их можно понять, два века методичного истребления кого хочешь заставят пересмотреть взгляды на добро и зло, пусть даже десять поколений после этих гонок по вертикали сменится.
Одна такая, по имени Нильсин, меня чуть на скалу Блокула не затащила. Тамошние ведьмы собираются на этой самой скале раз в году на свои корпоративные встречи, и рубль за сто, что она меня туда тащила точно не для того, чтобы со стонами отдаться. Добро, хоть я в самый последний момент, когда мы уже на перекресток, с которого путь на Блокулу открывается, вышли, сообразил, что если сейчас ноги не сделаю, то завтрашний день пройдет уже без меня. И все остальные тоже.
Но красивая была эта Нильсин – слов нет. Вон сейчас ее вспомнил, и по телу аж мураши пробежали. Грудь высокая, глаза зеленые, волосы цвета пшеницы, ямочки на щеках… Уф!
– Сколько? – выходя из подъезда, уточнил я сумму у диспетчера «Яндекс. Такси». – Ого! Нет-нет, заказываю. Ехать-то надо. Через семь минут? Хорошо.
Надо же, вчерашний таксист так и сидит на лавочке у подъезда. Когда я утром возвращался домой, как-то не глянул в ту сторону с устатку, а теперь вот вижу – он в наличии.
Упорный какой.
– Шел бы ты отсюда, – посоветовал я ему, присаживаясь рядом. – Нет смысла в этом бесконечном сидении под моими окнами. Я не буду заниматься твоими проблемами и звонить никому не стану. Прими это как факт, мужик.
– Вода камень точит, – глухо пробормотал таксист. – И потом, не знаю, отчего ты меня видишь и слышишь, но живой же ты человек?
– Что живой – бесспорно, – я подставил лицо теплым солнечным лучам и полуприкрыл глаза. – А вот насчет человека… Тут все не так однозначно. Формально – да, а по жизни мне и самому уже неясно, кто я есть такой.
– Это неважно, – мужчина сдвинул призрачные брови. – Все равно своего добьюсь, ясно?
– Упрямство
