славянская красавица: косы, платки и длинные сарафаны в пол были неизменными атрибутами ее имиджа.
К слову, сам Тим очень любил играть с племянником. Сегодняшний день не стал исключением: наблюдая, как во время перерыва он с весёлыми возгласами носится по двору со своим племянником, мы только улыбались. Лишь когда большой и маленький мальчики стали развлекаться с водяными пистолетами, все, кроме моего мужа, предпочли дружно ретироваться, чтоб не попасть под обстрел. Антон начал радостно дурачиться с ними вместе, и кончилось это тем, что они с Тимом начали охотиться друг на друга. Я смотрела на это с весельем, к которому примешивалась нотка грусти: вспоминает ли муж сейчас о том, что у нас никогда не будет детей? Даже если это так, он никогда не расскажет – всегда шутит, что в плане развлечений и создания проблем ему хватит одного Тима. А я скорее думаю, что друг для Антона как младший брат – несмотря на то, что Тим на три месяца старше. Но относительно своего родного брата Тимофей не раз подчеркивал важность своего старшинства. «Так что никто не сможет дать мне пенделя» – хвастался он. Но при любом раскладе Тихон бы всё равно не смог этого сделать, будучи по характеру абсолютной противоположностью брата. Внешне они, наоборот, были похожи: двадцативосьмилетний Тиша представлял собой молодую версию Тима, только с зелёными глазами и более худой фигурой (насчёт последнего Тим любил постоянно шутить, что с возрастом это поправимо). Ещё он почти всегда ходил гладко выбритым, чего о его брате можно было сказать крайне редко. Несмотря на различие характеров и десятилетнюю разницу в возрасте, братья очень любили друг друга и были дружны так, насколько это было возможно.
После того, как у Тихона Вердина появился новый забор, мы отправились полоть и поливать огород моего папы, чем и прозанимались до самого вечера.
На следующий день после относительно приличных посиделок Тим и Марго вместе с моим отцом отправились в Красногорск. Вердины – навещать родителей Тима, а папа, как я предполагала, – к своей новой женщине. Ехать с ним я отказалась, сообщив, что мне хочется больше времени провести в деревне, чтоб подышать свежим воздухом. Отца это вроде убедило.
– Конечно, оставайся, доча! А то в вашей Москве загазованной можно в противогазах ходить! Был я там, сам нюхал… К четырём я вернусь.
– Ага… и в деревне тополей мало.
Антон тоже поехал с ними. Близких родственников у него в Красногорске не осталось: родители умерли, младшие братья тоже разъехались: более старший, Женя, врач-дерматовенеролог, жил в Питере, а самый младший, Алёша, перебрался на север, оставшись в качестве разнорабочего в Воркуте. Но в городке всё ещё жили старые приятели моего мужа, с которыми он хотел увидеться.
– Ты точно не хочешь с нами, хомячок? – Антон, прощаясь со мной перед отъездом, ласково провёл пальцами по моей щеке. Мы оба стояли у крыльца бревенчатого одноэтажного папиного дома: я видела, как небольшой ветерок легонько колышет пряди волос моего мужа, и чувствовала,
