уже мёртв. Пневмоцистная пневмония, площадь поражения легочной ткани составляла восемьдесят процентов. Частое и типичное осложнение синдрома приобретенного иммунодефицита, – спокойно растягивая слова, как будто мы пили коктейль на пляже, сказал Химик. В речи его слышались нотки нескрываемой гордости. – Конечно, он ещё успеет мне послужить. Всё, что нужно для образцов, я у него взял.
Из моих закрытых глаз катились слёзы. Я чувствовала, как они неприятно щиплют щёки. Скатываются на губы. Тошнота сделалась ещё сильнее.
Он щёлкнул чем-то, по звуку напоминающим зажигалку.
– Механизм включения печи встроен в мои часы. Я включил его незадолго до нашего прихода, так что этот товарищ, считай, любезно дожидался нас. Тут есть несколько режимов, так сказать, прожарки. Я выбрал не самую сильную – прах этого симпатяги ты бы, боюсь, не так оценила.
Он театрально вздохнул.
– Хотя я и при жизни не назвал бы его таковым. Но если хочешь, могу раздобыть его фотографию,возможно, ты посчитаешь иначе.
Повернувшись в его сторону, я, сморгнув слёзы, приоткрыла глаза. Сквозь пляшущие на размытой плёнке обзора блики я увидела, как этот урод довольно вертит левым запястьем.
– Вообще, хорошие часики. Соединены со всеми местными системами и двумя панелями управления. Сигналы поступают прямо на них. А ещё это дистанционное устройство связи. Мне не нужно подходить к общим коммуникаторам, чтобы транслировать свой голос. Я делаю это не так часто, но обещаю, – он протянул руку к моим волосам. Я попыталась одернуться, но не смогла. – Настанет время, когда ты сможешь меня услышать.
Химик погладил меня по волосам. Почему-то он хотел уложить мне их так, чтобы они спадали на лоб. Дотронувшись до моей щеки, он ласково, как любимый мужчина, вытер слезу, аккуратно поднёс палец к своему рту и попробовал.
– Солёная. Одна из удивительных жидкостей человеческого организма. В своё время мне нравилось её изучать, в слезе есть полезные вещества. Особенно меня интересовали природные бактерицидные и антивирусные свойства в структуре – за счёт лизоцима.
Он медленно проглотил слюну вместе с моей слезой, причмокивая, как вкушающий мамино молоко младенец. Меня трясло от отвращения.
– Но мне ещё нравится художественное их описание. Моё любимоепроизведение искусства – картина фламандского художника Рогир ван дер Вейдена «Снятие с креста». Великолепное чувственное исполнения. Преданный образ матери.
Едва заметно всхлипнув, я закусила нижнюю губу. Рот наполнил солоноватый вкус. Запах обугленного человеческого мяса сделался невыносимым.
Последнее, что ощутила я, теряя сознание (кроме сожаления, что меня не стошнило на него), неадекватный внутренний хохот. Человек с извращённой фантазией, мучая и убивая людей, восторгается чем-то божественным.
Когда неделями позже меня стал мучить привкус угля и горелого пластика, я боялась, что со временем
