босса делать это лично.
Но вот что меня порадовало во всей этой ситуации, что сиделка не подпустила ко мне маму. Позвонив, видимо, по своему обыкновению Димке, мама узнала, что я больна и прибежала с пакетами какой-то еды, бульонами и кашами.
До сих пор с содроганием вспоминаю, как она чуть ли не насильно кормила меня в детстве. Но отдать ей должное, возможно, именно это помогло мне вырасти здоровой.
Итак, как только она увидела меня неподвижно и практически бессознательно лежащую на кровати, она кинулась мне на грудь и стала рыдать так, будто уже оплакивает труп.
Лариса рявкнула, что такие эмоции вредят пациенту и попросила Димку её увести. Тот увёл её на кухню слушать её причитания и рассказы, как тяжело она меня выхаживала и какой болезненной девочкой я была.
Через некоторое время, когда Димке наконец удалось её успокоить, она сделала попытку прорваться, чтобы накормить меня каким-то протёртым чудо-пюре из чуть припущенной телячьей печени, в которой полно гемоглобина, она, мол, будет вкладывать мне ложечкой, и я наверняка сумею лишь глотать.
В ответ на это Лариса ей заявила, что у неё есть чёткие указания врачей и никакие пюре в них не входят, поэтому ничего вкладывать ложкой она ей не даст.
Я впервые порадовалась, что сиделка рядом. Димка бы точно не смог противостоять напору моей мамы, и в меня бы уже что-то закладывали ложкой.
Потом была мамина попытка предложить вливать в меня бульон, но она тоже была стоически отвергнута моим личным цербером.
Про себя я именно так и начала называть Ларису, поскольку стиль её общения напоминал хорошо обученного сторожевого пса. Она взяла под охрану, и дальше глаз не сомкнёт, пост не покинет, всё сделает и чужаков не подпустит.
Через неделю, докапав мне последний пакет препарата, Лариса отключила капельницу и взялась за телефон:
– Виктор Владимирович, я докапала Алине Викторовне последнюю дозу. Надеюсь, через час-полтора она начнёт приходить в себя. Вы хотели подъехать.
Босс примчался уже через полчаса. Велел Вадику увезти Ларису, сообщив ей, что деньги ей уже перечислены, если вдруг ещё она будет нужна, с ней свяжутся. Та поблагодарила в ответ и наконец покинула мою квартиру.
Потом босс попросил Димку не входить и остался один в моей спальне.
Минут через пятнадцать я впервые за долгое время сумела осознанно моргнуть и сфокусировать взгляд.
– Алиночка, – заметив это, босс тут же схватил меня за руку. – Как ты, моя хорошая? Поведи глазками, ты слышишь меня?
Я согласно моргнула и чуть дернула мышцами лица в попытке улыбнуться, правда, не особо успешно. Можно было бы сказать, что я слышала его и раньше, но я не знала как.
Поняв, что я его слышу, он принялся рассказывать мне, как я их всех напугала, что мой Борька всё ему отдал. Что конечно же, я большая умница, а он последний кретин, но он всё исправит. Уже практически всё исправил. Моих обидчиков
