в честь Летней ночи[4].
– Ты это серьезно? – изумилась Аманда.
– Многие господа из общества посещают такие костюмированные балы.
– Ты хочешь сказать, многие мужчины.
Отлично сознавая, что поддается шальному порыву, Эльф спросила:
– А почему все развлечения должны доставаться им?
– Я совсем не уверена, что там так уж забавно.
Минутная причуда превратилась в навязчивую идею. Эльф чувствовала, что сойдет с ума, если не совершит поступка, совершенно ей несвойственного.
– Послушай, Аманда, – проговорила она, наклонившись вперед, – обещаю быть не слишком безрассудной. Мы наденем домино. Нас никто не узнает. – Она взяла подругу за руку. – Я просто хочу узнать, каково это – изображать кого-нибудь всего одну ночь.
– Кого? – простонала Аманда.
– Не знаю. Во всяком случае, не леди Эльфлед Маллоран, сестру могущественного маркиза Ротгара – только посмей приблизиться! – возможно, обыкновенную женщину…
После некоторого колебания Аманда стиснула ее руку:
– Эльф, я не видела тебя в таком состоянии с тех пор, как мы были детьми. И всегда считала, что Шон был заводилой в ваших проказах.
– Может быть, мы с Шоном похожи.
– Пожалуй.
– Аманда, мне необходимо это сделать.
– Понимаю. – Аманда озабоченно нахмурилась. – Но в какой-то степени я отвечаю за тебя.
– Я старше тебя на полгода!
– Но я замужем. – Серьезные карие глаза испытующе посмотрели на подругу. – Пообещай, что мы все время будем вместе.
– Конечно. Что стало с твоей жаждой приключений? Ты не была такой робкой, когда мы были детьми.
– Потому что мы были детьми. Не считаю все это забавным. Наверняка там будет тесно, душно и шумно. – Минуту она молча изучала выражение лица Эльф и затем улыбнулась. – Но если тебе так нужно приключение, моя дорогая, ты его получишь.
Десятью часами позже Эльф, высоко приподняв шелковые юбки, шагнула из лодки на каменные ступени причала в Воксхолле. Ее кровь бурлила от волнения, которого она не испытывала со времен юности.
Обе девушки были одеты в просторные домино, шелковые плащи, полностью скрывавшие платья с кринолинами, с капюшонами, накинутыми на напудренные волосы. Отделанные белыми перышками маски закрывали их лица, оставляя лишь губы и подбородок. Даже если им не повезет и они встретят близкого родственника, их невозможно будет узнать.
Домино Аманды было серебристо-голубым, а Эльф – ярко-алым. Вообще-то они поменялись ими на одну ночь. Предполагая, и не без оснований, что это ее единственный шанс пережить настоящее приключение, Эльф хотела использовать его как можно лучше. Шанталь – настоящий деспот, поддерживаемый всеми знакомыми Эльф, – утверждала, что насыщенные красные тона несовместимы с бледной кожей и рыжеватыми волосами. Даже если Эльф сама покупала что-нибудь красное, оно бесследно исчезало.
Этим
Ночь накануне Иванова дня 24 июня.
