сказать, но я не слушала. Широким шагом прошла в холл и направилась в малую гостиную – наверняка отец с матерью именно там.
Интуиция не подвела. Стоило толкнуть темную лакированную дверь, как я увидела папу. Осунувшегося, посеревшего от долгого заключения, сильно похудевшего, но такого любимого!
Издав какой-то невероятный звук, я сорвалась с места и бросилась к отцу с объятиями.
– Привет, малышка Эрни, – произнес он, крепко меня обнимая. – Я тоже очень соскучился.
На глазах выступили слезы, и я никак не могла с ними совладать. Сколько бы ни гнала от себя мысли об отце, сознание постоянно подсовывало воспоминания. О том, как мы проводили вместе время, о наших разговорах…
– Дай-ка я на тебя посмотрю. – Отец чуть отстранился и прошелся по мне своим коронным насмешливо-оценивающим взглядом. – Наконец-то ты хоть немного поправилась!
Он сказал это, явно пытаясь поддразнить, но мне было все равно. Я слишком сильно обрадовалась его возвращению и все никак не могла унять слезы. В этот же момент и поняла, что слезы обиды, грусти или горечи сдержать куда проще, чем проявление радости. Счастье вообще скрыть куда труднее. Особенно когда оно такое всеобъемлющее.
– А это, я так полагаю, наш жених, – из тона отца пропала всякая нежность. Он посмотрел куда-то мне за спину.
Ну хоть он за меня!
С одной стороны, это меня безгранично радовало. С другой… мешало моим планам. Если Уилкинсы и правда причастны к заключению отца, я обязана это выяснить. Так, чтобы его вновь не забрали – раз и навсегда. А значит, придется ломать комедию. Оно того стоит. Точно стоит. Теперь я это понимала куда отчетливее.
– Здравствуйте! Я Ричард Уилкинс. – Парень широким шагом пересек половину комнаты с протянутой рукой.
Я тяжело вздохнула, поймав взгляд отца. Он был далек от доброжелательного. Ладно, решено. Пора выставлять подмостки и начинать спектакль.
Сделала шаг назад и легко подсунула руку под локоть Ричарда, тут же прощебетав:
– Я знала его как Честера Лекса. Понятия не имела, что он окажется одним из Уилкинсов.
У меня аж скулы свело от улыбки, которую я изобразила. Краем глаза отметила и удивление матери. Уж кто-кто, а она пару раз наблюдала за тем, как холодно я обходилась с Ричардом.
– А еще… – продолжила я разливаться, – он лучший на факультете боевой магии в ВАКе.
Именно так расхвалила бы Эрналия из прошлого своего молодого человека. И, кажется, отец повелся на эту историю. Ответил на рукопожатие Ричарда, чуть смягчив взгляд.
– Дочь, я слышал, что из-за нашей ситуации тебе пришлось уйти из академии высшей магии… – с грустью начал отец, обращаясь ко мне. – Уверен, что совсем скоро мне удастся исправить это недоразумение.
– Ерунда, – с прилипшей улыбкой продолжила я. – Мне нравится в ВАКе. И преподавательский состав там хороший…
Ага, как же. Тот же Скихс, заставивший одного из самых талантливых людей, которых
