доски для записей, девушка растерялась. Ее руководитель крайне редко снимал белый лабораторный халат. Среди стажеров и работников постарше даже ходил шутливый слух, будто доктор Вайзер спит в этом халате и принимает душ. Увидеть его в «штатском» означало, что случилось что-то немыслимое. «Энни», – он будто удивился, увидев ее, хотя еще четверть часа назад лично вызвал по внутренней линии. Его покрасневшие глаза, кажущиеся мутными без очков, опустились на папку в ее руках.
«Результаты по вакцине», – сообщила она, бросая взгляд поверх его плеча на красные росчерки маркера по стеклу. У ее руководителя был ужасно неразборчивый почерк, как у большинства гениев, особенно, когда он писал в состоянии научного вдохновения, и все же символы были ей знакомы, как любому человеку, знающему химию хотя бы на уровне школьной программы. Другое дело, что их расположение и сочетание наталкивало ее на мысль, что наставник где-то совершил ошибку. Так не бывает. Впрочем, и доктор Вайзер тоже никогда не ошибался.
Вылавливая рис из мутно-коричневого соуса, она снова и снова воскрешала в памяти увиденные записи. Они никак не укладывались в одну схему.
В самом деле, не могла же она прийти к нему и прямо спросить: «Доктор Вайзер, а почему у вас на доске мутировавший стафилококковый бактериофаг?» Во-первых, если она ошиблась, то поставит под вопрос собственную компетенцию. Бактериофаги широко применяются в медицине. Собственно говоря, это вирусы, которые уничтожают бактерии, действуют при этом выборочно и потому превосходно справляются с ролью борцов за здоровье человечества. Они используются вместо антибиотика в борьбе с бактериальной инфекцией. К тому же бактериофаги применяются в генной инженерии для передачи генетического материала, то есть участков ДНК. Во-вторых, ее наставник – не просто ученый, а творческий гений. В миг озарения он не замечал, что происходит вокруг, забывал, кто он и где находится. Однажды на утреннюю планерку он пришел в промокшей напрочь одежде и в домашних тапках, сел за стол и с отрешенным видом полчаса молчал, пока ошарашенные стажеры пялились на своего руководителя. Потом неожиданно доктор Вайзер просиял и сообщил, что знает разгадку. Но никто вокруг не понял, что тот имеет в виду. Оказалось, что накануне профессор имел диалог со своим коллегой, который задал ему загадку из области биохимии. На поиски ответа ушла вся дождливая ночь и полутра, а как оказалось позже, загадка была ничем иным, как вопросом, который долгое время считался неразрешимым. За восемь часов профессор сделал то, над чем безуспешно бились несколько отделов в «Альфа-Медикал» – обнаружил, как устранить один из серьезных побочных эффектов их сильнейшего противовирусного препарата. Такой человек имел все основания изобразить маркером хоть кактус верхом на осле, хоть мутирующий бактериофаг.
Успокоив себя таким образом, Энни Маис быстро справилась с оставшимися суши, взяла упаковку пирожков с мясом, расплатилась по счету и покинула кафе, чтобы вернуться на рабочее место. Конечно, уже было темно, и восемь часов вечера – не совсем то время, когда она обязана находиться в лаборатории, но после
