время изучая мрачное выражение его лица. Ричард рос в мире, где отсутствовала магия – она для него была диковинкой. В определенном смысле в этом была его сила, потому что его ум не сковывали предубеждения и штампы, и он был готов непредвзято смотреть на любое явление. А многое из того, с чем они сталкивались, было совершенно новым и не имело аналогов.
Любое проявление магии казалось Ричарду необычным.
– Как ты думаешь, что мы должны делать? – мягко спросила она.
– То же, что и собирались. – Он оглянулся через плечо на Кару, идущую на довольно большом расстоянии слева от них. – Должно быть, это связано с тем.
– Кара только хотела защитить нас.
– Я понимаю. И кто знает, вдруг, если бы она не коснулась, было бы хуже. Возможно, благодаря Каре у нас есть запас времени.
– Ты думаешь, у нас все еще есть время? – Кэлен сглотнула, чувствуя ужас, закрутившийся вихрем внутри.
– Мы подумаем. У нас ведь пока нет уверенности в том, что это на самом деле значит.
– Когда высыпается весь песок, не может быть двух толкований: это всегда значит, что гусь готов, – почти обреченно произнесла Кэлен.
– Мы найдем ответ, – ободрил ее Ричард.
– Обещаешь? – в вопросе была надежда.
Ричард протянул руку и ласкающе коснулся шеи жены.
– Обещаю.
Кэлен любила его улыбку, отражающую свет души, сияющий в его глазах. В глубине души она знала, что муж всегда держит слово. В его глазах мелькнуло что-то, отвлекшее Кэлен от вопроса, который она хотела задать, – о том, придет ли ответ вовремя и поможет ли он им.
– У тебя болит голова, да? – спросила Кэлен.
– Да. – Улыбка погасла. – Не так, как раньше, но я уверен, по той же причине. Дар.
– Почему ты решил, что по-другому? И если боль отличается, откуда ты знаешь, что она вызвана тем же?
Ричард задумался.
– Помнишь, как я объяснял Дженнсен, что дар следует уравновешивать и что именно поэтому я не ем мяса? – Кэлен кивнула, и он продолжил. – Она стала сильнее именно в тот момент.
– Головные боли, даже такие, как у тебя, могут быть очень разными.
– Ты не совсем понимаешь… – Ричард свел брови, подыскивая слова. – Видишь ли, когда я говорил или только думал о необходимости не есть мясо, не знаю почему, но боль усилилась.
– То есть ты говоришь, что дар посредством головной боли внушает тебе важность его уравновешивания? – недоверчиво переспросила Кэлен.
Ричард провел рукой по волосам.
– Не знаю. Я просто не могу все это понять. Но когда пытаюсь углубиться в размышления о том, как добиться равновесия в сражении, которое я веду, боль становится еще более жестокой и почти невыносимой. И кстати, – добавил он, – должно быть, как-то нарушилась связь между мной и магией меча.
– Что?
