той же самой, что они.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Я не в себе…
Антонио, изображаемый Просперо
Мы все там скоро будем
По милости вот этой банды пьяниц!
Из-за твоей халтуры, негодяй!
Эй, слышишь, боцман? Чтоб ты захлебнулся
И вынырнул! И так двенадцать раз!
А после все же насмерть!
Гонзало, изображаемый Мирандой
Невозможно.
Его повесят, я вам говорю.
Повесят точно, даже вопреки
Любой из миллиардов горьких капель,
Что нас теперь готовы поглотить.
Просперо и Миранда, другими голосами
Помилуй, Бог. Мы тонем, тонем, тонем!
Прощай, жена! Навек прощайте, дети!
Прощай, мой брат! Ко дну, ко дну идем.
Антонио, изображаемый Просперо
Ко дну идем, но вместе с королем.
Себастьян, изображаемый Мирандой
А стало быть, пора и с ним проститься.
Гонзало, изображаемый Мирандой
С какой охотой я теперь обменял бы тысячу фарлонгов моря на единственный акр негодной землицы, вересковой пустоши, или там поросшей бурым дроком… Будь что будет, а лучше бы умереть сухой смертью.
Сцена 2
Миранда будто бы пытается удавиться, пристроив веревочную петлю на крюк в стене. В «последний момент» Просперо, обхватив ее за ноги, не дает свершиться «самоубийству».
Миранда
Оставь меня! Когда своим искусством
Ты в море поднял хладные валы,
Подобно перевернутому небу,
На землю низвергающему огнь,
Штурмующие небо в страшном реве, —
О, Господи! моя не меньше боль,
Чем тех существ, что правя расторопно,
В борьбе за жизнь – на смерть вели корабль
И с воплем разом канули в пучину,
Отчаяньем мне сердце надорвав, —
Когда все это ты сейчас устроил,
Не в силах я на белом свете жить,
Лишенная единственной опоры…
Пусти меня, чудовище!
(Из последних сил пытается оттолкнуть Просперо.)
Просперо
Уймись!
И передай чувствительному сердцу,
Что смерти нет и зло – лишь тень добра.
Миранда
О, скорбный день!
Просперо
Я злого ничего
Не сделал – все одной тебя лишь ради,
Тебя, моя кровиночка, которой
Неведомо, кто я на самом деле,
Кому я – просто Просперо, отец,
Пещеры жалкой чокнутый хозяин…
Миранда
