и экономическая слабость территориальных государств способствовала сохранению и усилению влияния частного европейского капитала. Менялись его владельцы, но сам капитал, переходя от итальянцев к немцам, голландцам и британцам, сохранялся и приумножался; вместе с ним росли и возможности по организации сообществ. К тому времени, когда эти сообщества напрямую включились в евразийскую политико-экономическую систему, европейские капиталисты, их деловые организации и политическое влияние уже были достаточно велики, а традиционные европейские государства все еще слабы. Двойное управление институциональными отношениями в качестве государственной юрисдикции и публично заверенной, единичной частной собственности сделали систему коммуникации капиталистических сообществ Западной Европы более динамичной: способной к изменениям сквозь сопротивление входящих в нее сообществ и предшествующих институциональных порядков. Так что дальнейший виток коммуникации образовался под возрастающим институциональным влиянием капитала. В итоге международная система управления капиталом была учреждена европейцами в мировом масштабе, замкнув политико-экономические отношения региональных сообществ в централизованную систему институций.
С того времени, как это произошло, централизованная система институционального управления политическими и экономическими отношениями сообществ периодически трансформировалась и меняла своих «операторов». Но проблема управляемой трансформации осталась по сей день и, похоже, регулярно будет становиться актуальной. Поддержание контроля и управляемости значительных масс капитала со стороны некоторых деловых и политических организаций в каждом новом цикле самоорганизации европейских сообществ снижало степень разрушительности неуправляемой динамики и увеличивало способности к социальной трансформации.
Благодаря такому региональному фактору маленькие прибрежные и островные сообщества смогли сначала выдвинуться в торговле, создать урбанистическую культуру и развитое производство; включившись в мировой рынок, накопить большие объемы капиталов и использовать их в деле целенаправленного экономического и политического подчинения своих соседей. Успехи милитаризации, сопровождавшие эту борьбу, помогли в дальнейшем завоевать восточные сообщества. Последние, в Индии и Юго-Восточной Азии, придерживались политики открытого рынка, где все решали качество и цена, а их государства не вмешивались в дела банкиров и торговцев до тех пор, пока не становилось поздно.
С конца XVI в. во всех евразийских регионах опять возникли кризисные явления, политическая и экономическая жизнь сообществ стала нестабильной. В Китае бюрократия оказалась поражена всепроникающей коррупцией, выросли личные состояния мандаринов и крупных буржуа, остальное население обнищало, а государство потеряло дееспособность. В Турции провинциальная и столичная элита
