«никого» превратилось в «некого», вот лежи себе и тоскуй в тиши. Не пугай соседей слезными реками, но пойми, что тебе незачем жить.
Ты лежишь и шепчешь одну молитву: «Как бы сделать так, чтобы все сбылось» – только жизнь готовит новую битву, среди черных, белых и серых полос, жизнь достала нож, расставляет сети, жизнь купила капкан и сварила яд… Никого хитрее нету на свете, эта жизнь – твой личный, интимный ад.
Ничего-ничего, потерпи немного – говоришь ты себе, зубами скрипя. У тебя есть цель, впереди дорога – ты наивно молишься про себя. Образуется все. Переменится. Справишься. Сменишь кожу. Даже купишь парик. Сам себе – и другим – непременно понравишься, и найдешь со всеми общий язык. Но – увы! – нет ничего страшнее, чем проснуться ночью в пятом часу, и почувствовать: холод ползет по шее, и мозги качаются на весу.
Все. Конец. Finita. Кино закончилось. Проходите мимо. Амба. Аминь. И уже совсем ничего не хочется – даже новых героев (и героинь). Окна сердца гвоздями тоски заколочены. Не успел остыть – так живи, любя.
Нет страшней ничего, чем проснуться ночью и понять, что рядом нету тебя.
Ад
Нету покоя четверо суток подряд.
Вдруг – в дверь звонят.
Наспех застилаю кровать,
Иду открывать —
На пороге – два черта
В белых халатах,
Глаза – пусты,
Лбы – покаты,
Надо лбами – небольшие рога.
«Вот и вся недолга,
Собирайся,
Пойдем,» – говорят, —
«В ад».
Делать нечего.
Не пойдешь – врежут по печени.
Хуже смерти
Такие черти.
Ведут.
Ну, думаю, будет суд,
Будет глас с небес,
Мол, куда ты влез,
Мол, зачем ты врал…
А на деле – ведут в подвал,
Темный и сухой.
Четыре стены
И пусто.
«Расслабься,» – говорят, —
«Ад – это тоже искусство,
У каждого – свой,
Сам создал – и получай,
За грехи и грешки отвечай.
Вот он, твой ад, знакомься:
Пустой подвал, где нет ничего —
Ни света,
Ни звука,
Ни телефона,
Все понятно, все просто,
Все так знакомо.
Вот он, твой ад, гляди! —
Ничего впереди».
И кричи-не кричи —
Не услышат ни черти, ни даже врачи,
И ты – не услышишь,
Не скажешь:
«Как шумно ты дышишь,
Дыши потише…»
Дверь закрывается,
Ад начинается.
Зоосад
Я все время блуждаю в резиновых джунглях, мне говорят – это сумрачный лес.
Жизнь на экваторе, на улице шумно, и вообще я куда-то совсем не туда залез.
Я все жду Вергилия, а, может, я сам Вергилий, брожу среди клеток, смотрю кино,
С актерами,
