историческому событию, а именно к захвату энетами знаменитого святилища в Вифинии.
Но откуда же взялся пес? Откуда взялся олень? Откуда взялся чибис?
Пес, с которым изображают Асклепия (подобный псу Анубису, спутнику египетского Тота, и псу, сопровождавшему Мелькарта – финикийского Геракла), – это символ подземного царства, а также жрецов-псов, энареев[58], служивших Великой богине Восточного Средиземноморья и участвовавших в содомических оргиях в так называемые собачьи дни, самые жаркие дни августа, когда на небе царит «собачья звезда» из созвездия Большого Пса. Образ пса в «Битве деревьев», как и сходные образы перечисленных легенд, наделен особым поэтическим смыслом, передаваемым краткой формулой «Храни тайну!» – главную тайну, от которой зависит верховная власть правителя. Очевидно, Аматон соблазнил какого-то жреца Брана (существовало ли гомосексуальное жречество, я судить не берусь) и вырвал у него тайну, позволившую Гвидиону угадать имя Брана. Геракл победил Цербера, бросив ему пирог с наркотической начинкой, усыпившей его бдительность; к какому средству прибегнул Аматон, не засвидетельствовано.
Чибис, как замечает Агриппа Неттесгеймский, оккультный философ начала XVI в., в своем труде «О тщете наук» (переведенном Джеймсом Сэнфордом в 1615 г.), «весьма возможно, есть птица королевской крови, ибо носит корону». Не знаю, серьезно ли Агриппа намеревался включить чибиса в число царственных птиц, но если так, то он мог полагаться на авторитет Книги Левит (11: 19). Там чибис упомянут среди птиц нечистых, то есть табуированных, в изысканной компании орла, сипа, ибиса, кукушки, лебедя, сокола, ворона, совы и филина, рыболова (под ним в Книге Левит понимается не северная олуша, а казарка)[59], аиста, цапли и благочестивого пеликана. То, что данное табу имеет несемитское происхождение, доказывается географическим распространением перечисленных птиц: некоторые из них не встречаются в климатической зоне, совпадающей с родиной семитских племен, и все они были посвящены тому или иному главному божеству в Греции или Риме, а иногда и там и там. Библеистов смущала «нечистота» чибиса, и потому они сомневались, что в этом списке действительно упомянут чибис, а не, допустим, удод или еж, но каждый раз, когда нечистота означает святость, разгадку нужно искать в сфере естествознания. Греки называли чибиса «polyplagktos», «завлекающим обманщиком», а говоря о хитрых нищих, употребляли идиоматическое выражение «умоляет, словно чибис». Мальчиком, в Уэльсе, я научился уважать чибиса за восхитительное хитроумие, с которым его самочка маскирует и прячет свои яйца в чистом поле от случайных прохожих. Сначала она долго дурачила меня тревожными вскриками «пи-вит!», «пи-вит!», доносящимися совсем не с той стороны, где скрыто ее гнездо, а иногда, поняв, что я покушаюсь на ее кладку, она принималась метаться по земле, как будто у нее перебито крыло,
«Энареями» Геродот именует женоподобных жрецов-предсказателей у скифов (см. «Историю», кн. 4 «Мельпомена», гл. 68). См.: «Энареи – женоподобные мужчины – говорят, что искусство гадания даровано им Афродитой». Цит по:
Сэмюэл Батлер, ироикомическая поэма «Гудибрас».
Батлер имеет в виду восходящее к средневековому историку Гиральду Камбрийскому поверье, что казарки вырастают на деревьях, словно плоды, и, только упав в воду, превращаются в птиц. На Оркнейских (Оркадских) островах на северо-западе Шотландии находятся крупные гнездовья казарок. См. также с. 93–94.
