Он ей что-то говорил и руками махал. Я так поняла, что у него проблемы с полицией. В общем, в ресторан мы не пошли. Настя с братом уехала, а я домой.
– Больше ничего не вспомнила?
– Больше ничего. Дай Соне трубочку.
Соня еще пару минут поахала в трубку, пообещала Марине, что они куда-то обязательно придут, и наконец положила телефон на стол.
– У нее концерт в субботу. Надо пойти.
– Мы теперь на все концерты будем ходить? – испугался Иван.
– Если пригласит, на все! – отрезала Соня.
Жена, вздохнув, повернулась к компьютеру, Иван тоже.
Мусорная тема занимать перестала. Иван опять стал искать информацию об Анастасии Бережковой.
Через час он был почти уверен, что родом она из небольшого подмосковного города. В соцсетях у нее было несколько друзей оттуда. То есть подруг.
Не слишком надеясь на успех, Иван написал на своих страницах, что ищет любую информацию о недавно трагически погибшей Анастасии Бережковой.
В том, что друзья-подруги бывшей скрипачки интересуются его блогами и вообще знают о его существовании, он сильно сомневался, но ничего другого придумать не смог.
В городке, откуда предположительно была родом Бережкова, мусорная проблема стояла остро и сильно прибавляла властям головной боли. Недалеко от городка предполагалось построить мусороперерабатывающий завод, и у жителей это энтузиазма не вызывало. Иван отлично их понимал, как бы ни утверждали власти, что очистные сооружения будут не хуже европейских, жители в это не слишком верили. И Иван не верил.
В почту он заглядывал часто, каждые минут пятнадцать. Писем ему приходило много, и он боялся пропустить то, которого ждал. С информацией об Анастасии Бережковой.
Писем было много, но про Анастасию Бережкову никто не написал.
– Не задерживайся, – жалобно попросила Лиля.
– Постараюсь, – пообещал Игорь.
– Я вчера так переволновалась!
У нее был вид обиженного ребенка. Ему нравилось видеть в ней ребенка. Он соврал Ольге, что едет в командировку, и повез Лилю в Израиль. Он смотрел, как Лиля плещется в набегающих на берег волнах, и таял от восторга. Лиля с восторгом смотрела на море, а он точно так же – на нее.
В Израиле они были недолго, всего три дня.
– Мы когда-нибудь будем вместе? – шептала ему Лиля.
– Мы и сейчас вместе, – шептал он.
– Ты же понимаешь, что я имею в виду! – она обиженно от него отворачивалась.
– Мы будем вместе, Лилечка, – обещал он, притягивая ее к себе. – Обязательно будем, потерпи.
Лежать на широкой кровати под кондиционером было не жарко, приятно.
Когда он уже в Москве сажал ее в такси, Лиля плакала.
На следующий день он узнал, что Ольга больна.
– Сходим куда-нибудь в выходные? – Лиля смотрела на него с надеждой выпрашивающего мороженое ребенка.
– Сходим.
«Куда-нибудь»
