Невскому проспекту, можно прибыть с утренней электричкой, а уехать с вечерней.
– Как она тебе все-таки сказала? Она в Ротонде была?
Блин, этот прекрасный сосед-принц на синем железном коне еще и тугодум. Или страдает провалами в памяти.
Я хотела посмотреть ему в глаза (черт знает, с чего я решила, что смогу определить по ним притворство и ложь), но он упрямо смотрел на дорогу, как победитель конкурса на самого прилежного водителя.
«Синие, – вспомнила я. – Глаза у него синие, под цвет джипа».
– Да, она сказала, что находится в Ротонде на Гороховой улице! Якобы сняла там квартиру. И, как я поняла, она находилась в тот момент в квартире, а не в парадной!
– Как ты это поняла?
– Господи, ну эхо же! Его не было!
– Может, там особенное эхо? Она мне что-то говорила про странную акустику в Ротонде. Все уши, если честно, прожужжала с этой Ротондой долбаной, только я ее не очень-то слушал. Если б знал заранее, что вся эта инфа пригодится… – он отчетливо вздохнул.
Ну наконец-то! Первый шок прошел. Начал адекватно реагировать.
Мы все время судим других по себе. Если ты быстро реагируешь на чью-то смерть, рыдаешь, плачешь, бросаешься на гроб, то тех, кто этого не делает, считаешь бесчувственными чурбанами. Бессердечными тварями. А то и виновниками – если все идет по плану, зачем убиваться? Но все страдают по-разному. Иногда молчаливая, тихая боль сильнее яркой и выразительной. Кто-то поорал, поплакал, выплеснул все эти горькие, негативные эмоции – и живет дальше нормальной жизнью. А Алексей, сразу видно, не из таких. Зря я на парня набросилась. Пора уже свыкнуться с тем, что не все такие эмоциональные, как я. И пора уже всем людям свыкнуться с тем, что все люди разные. Мне известен пример лучших подруг, которые до сих пор не разговаривают из-за того, что однажды, когда объявили траур по всей стране из-за очередной авиакатастрофы, одна поменяла свою аватарку в соцсетях на свечку и написала трогательный за душу пост, а другая – нет. На мой взгляд, они обе неадекватные, раз из-за такой ерунды не разговаривают годами, но они неадекватными считают лишь друг друга.
– О чем задумалась?
– О дружбе и соцсетях, – честно ответила я.
Он грустно хмыкнул, но больше с вопросами не приставал.
Мы въехали через арку во двор довольно старой пятиэтажки на Социалистической улице. Как я успела заметить, в историческом центре Питера вообще нет высотных зданий. Может, оно и к лучшему, они бы испортили весь вид. Хотя данная улица была вся какая-то невыразительная, унылой серо-коричневой гаммы. Что ж, под стать своему названию и моему депрессивному настроению.
– Вы здесь сняли квартиру? – задала я вопрос, ответ на который с одной стороны был слишком очевиден, но с другой все же требовался, так как это очень странная история и нужно, соответственно, все детали выспрашивать и сопоставлять. К примеру, по поводу адреса уже появились расхождения.
