style="font-size:15px;"> – Пожалуйста, Тейлор. Умоляю. Избавь меня от страданий. Без тебя мне конец.
– Какого черта тут происходит? – спрашивает другой мужской голос.
– Заткнись, Мэтти, – призывает первый парень. – Я до смерти хочу увидеть, чем это закончится.
Конор продолжает игнорировать своих дружков. Он не сводит своих серых глаз с моего лица.
– Сходи со мной на свидание. Один раз.
– Эм, это вряд ли, – отвечаю я.
Со стороны стола Каппы слышится потрясенный вздох.
– Ну же, Ти, – молит он. – Дай мне шанс себя проявить.
Мне приходится закусить изнутри щеку, чтобы не рассмеяться. В моих глазах стоят истерические слезы. Я медлю не из-за того, что хочу создать драму или нагнать напряжение. Я боюсь, что если открою рот, то либо зайдусь смехом, либо зарыдаю от смущения.
– Ладно, – наконец смягчаюсь я, пожимая плечами. Чтобы показаться еще более равнодушной, я отвожу взгляд к сцене, словно весь этот разговор мне наскучил. – Одно свидание. Наверное.
Его лицо светлеет.
– Спасибо. Обещаю, ты не пожалеешь.
Я уже жалею.
После разыгранной Конором сцены мы не задерживаемся на банкете выпускников. Учитывая, что я изначально на него не хотела, я более чем рада уходу.
В прошлом году мы с Сашей выпили лишнего и оттянулись по полной, но на этот раз она не смогла прийти из-за внезапной репетиции весеннего показа. То есть я последние несколько часов улыбалась, общалась и притворялась, что мои лучшие подружки – это Каппы, которые меня либо ненавидят, либо просто игнорируют. Не говоря уже об этом нелепом кардигане, который я надела в попытках скрыться от глазеющих на мой вырез, и уже безумно вспотела.
Конор предлагает подвезти меня до квартиры, потому что мы оба живем в Гастингсе, но он оказывается хитроумным фокусником, не иначе: я и сама не понимаю, каким образом мы оба оказываемся в итоге у него дома. Решаю, что всему виной два бокала шампанского, которые я выпила на банкете, хотя чувствую себя абсолютно трезвой.
– Заранее предупреждаю, – говорит он, когда мы стоим перед таунхаусом на тихой, засаженной деревьями улице, – мои соседи бывают легковозбудимы.
– То есть они меня попытаются оседлать – или просто боятся громких звуков?
– Все вместе. Бей их по носу, если вдруг позволят себе лишнего.
Я киваю и расправляю плечи.
– Поняла.
Если мне удается справиться с целым классом шестилеток, бушующих из-за скачка гормонов после съеденного сладкого, то к укрощению четырех хоккеистов я готова. Хотя, наверное, со стаканчиками пуддинга в руках мне было бы легче.
– Кон, это ты? – кричит кто-то, когда мы входим. – Тебе что в кашу положить?
Конор забирает у меня пальто и вешает на один из крючков у двери.
– А ну члены попрятали! – объявляет он. – У нас гость.
– Кашу? –
