землями – превратилась в новое государство, именуемое ныне Югороссией.
Тогда же меня отправили в Ангору – для турок Анкару – для помощи Абдул-Хамиду в модернизации его государства. Но в апреле канцлер Югороссии, Александр Васильевич Тамбовцев, приехал с визитом к султану. Тогда-то он и предложил мне вернуться в Константинополь на должность вице-канцлера. И, дождавшись приезда Саши Шелехова, заменившего меня при султане, я отбыл в столицу Югороссии. Все-таки, хотя я и турок по крови, родина моя – Россия, и мне чем дальше, тем больше хотелось домой.
За год Константинополь изменился так сильно, что я еле-еле его узнал. Уезжал я из восточного мегаполиса, в котором приезжим не рекомендовалось появляться в незнакомых кварталах, а поборы и издевательства были в порядке вещей. Грязь, крысы и непонятные личности, которые предлагали все – от гашиша и запретной для мусульман выпивки до юных девственниц и даже мальчиков. Все это считалось неотъемлемой частью городского пейзажа.
Теперь же, после того как Стамбул вновь стал Константинополем, все резко изменилось. Передо мной был чистый и современный город. Многое, конечно, осталось – муэдзины все так же призывали правоверных на молитву в Голубую мечеть – мою любимую – и в Сулеймание. В многочисленных кофейнях можно было точно так же полежать на диване, цедя маленькими глотками вкусный и ароматный турецкий кофе (а желающим подавали и кальян). На улицах раздавались крики продавцов «симитов» – турецких бубликов, – которые, как и прежде, предлагали свой горячий и необыкновенно вкусный товар, хотя теперь уже не с рук (часто немытых), а из благоустроенных торговых точек. Зато над Святой Софией и близко к ней расположенной и вновь отремонтированной Святой Ириной горели на солнце восьмиконечные позолоченные кресты – дар императора Александра III, а внутри золотые мозаики, замазанные в свое время, дабы не смущать правоверных мусульман, вновь предстали перед посетителями во всей их красе.
На улицах, в дополнение к уже привычным греческому и турецкому языкам, сдобренным армянским, теперь все чаще слышалась русская речь. В первую очередь это были люди из нашей эскадры. Но в Константинополе уже появились пока еще немногочисленные школьники и студенты. Скоро и школьное образование станет обязательным. А преподавание ведется на всех местных языках, но с обязательным изучением русского, разговаривать на котором стало престижно. Да и книжные магазины, появлявшиеся на каждом шагу, продавали множество русских книг – одной из причин была неприспособленность арабского письма к турецкому языку, и для тех, кто хоть немного знал язык Пушкина и адмирала Ларионова, проще было читать на русском. Кстати, по моему предложению, в Ангорском эмирате местные ученые при поддержке наших специалистов работают над переходом с арабской вязи на кириллицу. Но реформа пока только готовится, и время для нее еще не пришло.
Кроме того, в Югороссии проживали теперь многочисленные переселенцы из Российской империи. Большинство из них перебрались
