то имя «Гия» какое-то собачье.
Гия достал свечку, поставил ее в вазочку, как цветок, и поднес спичку. От свечи во все стороны брызнули маленькие звезды и полетели по разным траекториям.
Светлана смотрела на них молча и вдруг заплакала. Она плакала с неподвижным лицом, и казалось, будто слезы, медленно идущие по ее щекам, не имеют к ней никакого отношения.
– Я все для тебя сделаю, – поклялся Гия. – Все, что попросишь…
– Сделай так, чтобы он на мне женился…
– Кто?
– Ты не знаешь.
– Он не любит тебя? – удивился Гия. – Вот дурак…
– Не ругай его.
– Прости, пожалуйста.
– Он любит, – объяснила Светлана, – но для мужчины любить и жениться – не одно и то же.
– Давай я женюсь на тебе, – неожиданно предложил Гия.
– Тебе лень, поэтому ты придумываешь что проще.
– А что я могу сделать?
– Поговори с ним. Я скажу, чтобы он к тебе пришел.
– Не знаю я, о чем с ним говорить, – отказался Гия.
– Если он почувствует, что ты хочешь жениться, он тоже захочет. Он очень несамостоятельный и зависит от чужого мнения.
– Зачем тебе такой муж?
Светлана медленно улыбнулась, глядя сквозь Гию.
Первый раз он видел ее в хорошем настроении.
В этот вечер Гия неожиданно для себя напился.
Они выпивали с Пашей – соседом по квартире – и разбирали свои противоречия.
Паша учился в вечерней школе, работал шофером такси, был холост, мечтал жениться на некрасивой женщине с двумя детьми. Ему казалось, что красивая и свободная за него не пойдет, а если и пойдет, то на другой же день пожалеет.
Гия был более самоуверен. Он, как правило, нравился женщинам – правда, не тем, которым хотел.
Они говорили о любви, о счастье – личном и общественном. О своем деле и о специфике каждой специальности. Паше все люди представлялись как пассажиры такси, а Гие – как публика в зрительном зале.
– А почему ты ушел из Госконцерта? – спросил Паша.
– Скучно стало, – объяснил Гия. – Каждый день одно и то же: берешь пустую корзину, достаешь оттуда курицу.
– Живую?
– Конечно.
– А как это у тебя получалось?
– Ловкость рук и никакого мошенства.
Они пили старку и пели послевоенные песни, потому что знали слова. Паша от старки краснел, а Гия, наоборот, бледнел. В детстве он часто болел ангиной, у него было слабое сердце.
– «На рейде большом легла тишина, и город окутал туман», – внимательно, красиво пел Паша.
Гия вдруг первый раз за свои тридцать лет понял смысл слов и представил себе тяжелую, будто пыльную воду, одинокий корабль и город, неясно выступающий из тумана.
«Прощай, любимый город! Уходим завтра в море!»
Гия уложил лицо в ладони, закрыл глаза и, раздерганный хмелем, пел знакомую незнакомую
