улыбку в усы, дабы не обидеть расстаравшихся работников…
– Наш Ваня на демонстрацию собирается, и мы с тобой пойдем, будем ему флажками махать, – успокоила собравшегося, было, заплакать Вовку мать, продолжая гладить утюгом белую рубашку.
Ванька чистил ботинки, прислушиваясь к их разговору. На душе у него было празднично и светло. Он взял брюки и подошел к столу:
– Мам, брюки я сам поглажу, – он взял поданный матерью утюг и начал старательно гладить брючины через мокрую марлю, так, чтобы была четкая стрелка.
– Наряжаться ты научился, как я погляжу, а вот в дневнике троек полно. Когда исправлять думаешь? – мать была, как всегда, в своем репертуаре, даже на праздник. Но Ванькино праздничное настроение незыблемо на сей раз, как никогда.
Он встал перед зеркалом и причесал свой кок; в новом темно-сером пиджаке, белой рубашке и брюках со стрелками, начищенных ботинках – Ванька выглядел почти как взрослый, и мать с Вовкой невольно залюбовались им.
Поправив, театральным жестом, воображаемый галстук на рубашке, Ванька напыжился и нарочито важно прошествовал к выходу из комнаты, сопровождаемый смехом развеселившихся от его яркого представления родственников.
Вся школа № 10 собралась во дворе; классы построились в колонну, ученикам раздали бумажные цветы, транспаранты. Ваньке достался большой красный флаг, и одноклассники подшучивали над ним. Но такого шутника, как Симак, больше не было, и шутки получались бледными.
Вот ворота школьного двора распахнулись, и классы стройными рядами потянулись на улицу.
Девчонки шли с букетами бумажных цветов в руках, за ними – мальчишки: Борька Зубаренко нес портрет Ленина, Ваське достался портрет Гагарина, а впереди класса с флагом в руках шествовал Ванька.
Красное полотнище развевалось под порывами весеннего ветра и знаменосцу приходилось нелегко, но он не сдавался…
Колонна школьников во главе с учителями довольно быстро миновала Стрелецкую улицу и вышла на Старо-Базарную площадь, где уже собрались представители заводов, фабрик, учреждений города.
Грянул духовой оркестр, впереди колонн, и шествие началось: множество цветов, транспарантов, флагов и флажков, веселые и счастливые лица демонстрантов, идущих стройными рядами.
Ванька тоже воодушевился и флаг в его руках уже не казался ему таким тяжелым, как в начале пути.
Впереди показался горсад, у ворот которого, на выстроенной к празднику трибуне стояло начальство и общественность.
Из репродуктора раздавались приветствия в адрес трудящихся города, заглушаемые маршами многочисленных оркестров и дружными «Ура!» из колонн демонстрантов.
Проходя мимо трибуны, весь восьмой «а» класс не менее дружно прокричал многократное «Ура!» и Ванька тоже кричал, размахивая своим флагом: неистовый восторг охватил его.
Рядом шли Ванькины друзья, товарищи, весь город пришел на демонстрацию, и вдруг он увидел в толпе у трибуны мать с
