по захвату шоссе. Из ручного пулемета я первый открыл огонь по цепочке фашистов, уничтожил 24 фашиста и 7 ранил, раненых добили офицеры политотдела, который возглавлял Брежнев. Я не отрицаю участия работников политотдела в отражении атаки в ночь с 11 на 12 декабря 1943 года, но это участие было второстепенным и решающего значения не имело, так как атаку в основном уже отбило боевое охранение и штабные работники отдельного управления полевого строительства № 38 Первого Украинского фронта, которое временно расположилось в деревне Ставище и которое не числилось в составе 18-й армии. После боя ко мне подходил офицер-корреспондент, все записал, но, узнав, что я не состою в 18-й армии, ничего не напечатал. Да и как мог Брежнев стрелять из пулемета? Любой пулемет закреплен за определенным лицом, который должен вести из него огонь, пока он не погиб или не ранен».
Конечно, я не могу сейчас точно установить: кто в данном случае прав – сам Брежнев, его соавторы или ветеран П. Г. Коряжкин. Но в любом случае фраза о том, что «Брежнев не только редактировал армейскую газету, но и с автоматом в руках штурмовал немецкие казармы», которую можно найти даже в изданной в ФРГ биографии Брежнева, является явным преувеличением[23]. В любом случае Брежневу повезло: за всю войну он не получил ни одного ранения.
В ходе общего наступления на Правобережной Украине в январе-марте 1944 года Красная Армия вышла к предгорьям Карпат, и для наступления через Карпаты, которое требовало специальной подготовки, был создан новый 4-й Украинский фронт во главе с генералом И. Е. Петровым. 18-я армия вошла в состав этого фронта. Рядом с 18-й армией сражался и Чехословацкий корпус под командованием генерала Людвига Свободы. Между советскими и чехословацкими офицерами состоялось несколько дружеских встреч, на которых познакомились Брежнев и Людвиг Свобода. Бои в Карпатах, которые подробно описывает в своей книге В. Карпов, были исключительно тяжелыми, но советские войска сумели одолеть врага и вступить на территорию Чехословакии. Эти же бои вспоминал в своей книге и генерал П. Г. Григоренко, который в звании подполковника, а потом полковника воевал в 1944 году в 18-й армии.
Брежнев не раз встречался с будущим диссидентом П. Г. Григоренко, начальником штаба одной из дивизий 18-й армии. В своих мемуарах, которые были опубликованы в США и в журнале «Звезда», Григоренко, вспоминая об этих встречах, не слишком лестно отзывается о Брежневе, хотя, как и на всяких воспоминаниях, на мемуарах Григоренко лежит печать субъективизма.
«Все, кто поближе его знал, – пишет о Брежневе Григоренко, – воспринимали его как недалекого простачка. За глаза его называли – Леня, Ленечка, наш политводитель. Думаю, что подобное отношение к нему сохранилось и в послевоенной жизни… Описанная мной встреча с Брежневым была не первой и не последней. Но это был единственный случай, когда Брежнев при мне был так близко к переднему краю (3 километра). Говорю это не в осуждение Брежнева. В конце концов и в армии, как и вообще в жизни, каждый
