было известно давно, и он пользовался большим уважением, особенно среди хозяйственников, экономистов и вообще всех тех, кого было принято называть советскими деловыми кругами. Забегая вперед, можно с уверенностью сказать, что если наша экономика относительно заметно развивалась во второй половине 60-х годов, если она относительно устойчиво «держалась на плаву» в 70-е годы, т. е. в годы застоя, то это происходило в первую очередь благодаря руководству А. Н. Косыгина и его окружения. Брежнев, да и другие члены Политбюро это понимали, и потому, несмотря на ряд конфликтов, заявления Косыгина об отставке неизменно отклонялись; при этом, однако, крайне редко исполнялись справедливые и разумные требования Алексея Николаевича.
Несомненно, Косыгин был намного выше Брежнева, как и большинства членов Политбюро, в интеллектуальном, да и во многих других отношениях. Но он никогда не работал в партийных органах, у него не было здесь своей «команды», поэтому он не мог занять в системе политической власти достаточно высокое место. Если же посты лидера партии и главы правительства не совмещались, то доминирующая роль в нашей системе всегда принадлежала лидеру партии, и решения ее высших органов были обязательны для правительства. К тому же Косыгин никогда не был особенно честолюбив, не боролся за политическую власть.
При Хрущеве Косыгин часто председательствовал на заседаниях Совета Министров, так как Никита Сергевич по нескольку месяцев в году находился в поездках – или по Советскому Союзу, или за пределами нашей страны. У Хрущева, как Председателя Совета Министров, было несколько заместителей, но преимущество Косыгина как высококомпетентного специалиста и умелого руководителя выявилось довольно быстро и фактически было признано всеми министрами и заместителями Хрущева. Поэтому чаще всего именно Алексей Николаевич вел заседания правительства в отсутствие Хрущева. Но все же Хрущев не раз, иногда в довольно резкой и обидной форме, давал понять Косыгину, что тот является только его заместителем. Особенно болезненно Хрущев реагировал в том случае, когда Совет Министров обсуждал, а тем более решал в его отсутствие какой-либо из вопросов сельского хозяйства. Теперь, после отставки Хрущева, Косыгин обрел в решении хозяйственных вопросов гораздо большую самостоятельность. Уже на первом заседании Совета Министров СССР после октябрьского Пленума ЦК КПСС, когда обсуждались проблемы угольной промышленности и один из председателей совнархозов (министерства еще не были восстановлены) докладывал по бумажке о состоянии дел в своем регионе, Косыгин резко оборвал его и сказал, что если он не может говорить о делах своей отрасли и региона без бумажки, то лучше вообще воздержаться от обсуждения данного вопроса. В дальнейшем все доклады на Совете Министров делались без бумажек, и сам Алексей Николаевич выступал на заседаниях без всяких заранее составленных письменных докладов, иногда используя лишь черновые заметки.
В
