в плаще. Похоже, это люди из федеральной охраны.
Вбегают в пустой подъезд. Видно, защитники парламента после «санобработки» танками и крупнокалиберными пулеметами ушли от греха подальше внутрь здания. Кто-то кричит оставшимся у мостика:
– Тут никого нет!
Через пространство тянутся и остальные.
А «передовики» движутся дальше.
На первом этаже стоит невыносимая вонь.
«Смесь сортира с лазаретом! – замечает про себя капитан. – Похоже, правду говорят, что тут отключили канализацию, воду и свет. А мусора сколько! Кругом какие-то бинты, вата, жратва, коробки, матрасы, пачки от сигарет… Одно слово – помойка…»
Они осматриваются. Шуршат по этажу. И снова вперед. Вперед.
Следующий этаж. Тоже никого. Но вдруг кто-то из-под лестницы по коридору хлещет очередью из автомата. Пули проходят мимо. Впиваются в стену. Анатолий машинально, автоматически стреляет вперед и рывком проскакивает опасное место. Но преследовать стрелявшего и убежавшего им ни к чему.
Теперь они двигаются осторожно, потихоньку, оглядываясь по сторонам и выверяя каждый шаг.
На третьем этаже – неожиданность. Кто-то с улицы лупит по стеклам из крупнокалиберного пулемета. Пули вгрызаются в стенку коридора, поднимая цементную пыль. Они падают на пол. Отползают, хватая воздух раскрытыми ртами.
Наконец, из-под подоконника полковник Грачухин связывается по рации со штабом, теми, кто остался внизу на улице:
– Мать вашу, кто стреляет? Мы на этаже!
– Да это, похоже, новенькие подъехали! – оправдывается штаб. – Сейчас угомоним.
Через несколько минут стрельба прекращается.
«Ну, слава богу! – думает капитан, отряхивая цементно-известковую пыль с амуниции. – Стихло! Кажется, стихло. Очень трудно остановить людей, которые уже привыкли азартно палить во все, что движется. Может, завтра они и пожалеют о том, что делали. Но сегодня…»
По коридору пятого, штабного этажа они скользят беззвучно, подобно теням. Наконец натыкаются на закрытую наглухо дверь. Прислушиваются. Подходят еще несколько бойцов.
– Кажется, там люди! – замечает кто-то.
Их учили при штурме здания надо сначала бросить в помещение гранату, а уже потом врываться внутрь. Молодой боец поднимает забрало каски:
– Я счас рвану дверь. И брошу туда гранату!
У Казакова шальные мысли: «Ни в коем случае! А если там сидят машинистки, секретари, стенографистки, уборщицы. Да кто угодно!»
– Стой! – и он хватает за руку бойца, уже готового выдернуть чеку:
– Ты что, с ума сошел?
Подходит начальник охраны президента Коржаков, а с ним тот самый, одетый в гражданскую куртку, парень. Зычно кричат:
– Кто внутри?
Оттуда слышен дрожащий от волнения голос:
– Мы депутаты Верховного совета. С нами женщины и сотрудники!
