его себе, – продолжил отец и с одобрением посмотрел на дочь.
Когда живёшь на самой границе со Мглой, способной в одно мгновенье поглотить целые дома, начинаешь ценить даже самую маленькую искру жизни и верить в замысел богов, решивших вручить её именно тебе.
– Я назову тебя… Риг, – дерзко сказала я, достав пушистика из корзины. Барс тут же обмяк и с интересом уставился на меня. – Мой личный король.
Отец и мать нахмурились, им не понравилась шутка. Риг – перевод с древне-викейского. Имя нарицательное, означавшее королевскую особу, когда этот мир был ещё молодым, и вместо зимы здесь царствовало вечное магическое лето.
– Посмотрим, сколько он проживёт, – хмуро откликнулся отец. – Никогда не видел снежного барса такого цвета!
Детёныш, словно понял, что говорят про него, и ожил, попытавшись укусить меня за палец, но я, вскрикнув от неожиданности, аккуратно опустила его в корзину, накрыв плотной тканью.
Сёстры, наблюдая за этой сценкой, заулыбались, и воздух родного очага снова стал мне близок. Я поняла, что вернулась домой. И, оглянувшись повторно, окинув взором всех домочадцев, с тупой болью в сердце вдруг ясно поняла, что пробуду здесь недолго, а разлука продлится годы. Наши взгляды с отцом скрестились, и в его тёмных, как ночь, глазах я прочла, что он думает также
2
– Ты стала совсем взрослой, – костяным гребнем мама расчёсывала мне перед сном волосы, а я слушала её речь, как слушают журчание ручья и звуки леса, не особенно вдаваясь в смысл. Достаточно того, что они были. Здесь. Рядом.
Стоит протянуть руку, и Виленна обнимет меня, споёт одну из своих знаменитых колыбельных, под которые мы с сестрами засыпали длинными зимними вечерами. Огонь в камине почти догорал. Зимой топить все комнаты разом было непозволительной роскошью, поэтому по-настоящему мы отогревались только в спальне.
– Разве я теперь гостья? – спросила я, прервав уверения матери в том, что всё останется как прежде. Чем дольше она так говорила, тем больше я уверялась, что это неправда. Я стала иной, это очевидно, раз в родном доме чувствовала себя приезжей. – Почему ты поменяла мою комнату?
– Рано или поздно каждая женщина становится гостьей в отчем доме, но ей всегда там рады. В той комнате теперь живёт Далия, – вздохнула Виленна и, отложив гребень, посмотрела на меня в зеркало, поцеловав в макушку. – Ты знаешь, она теперь почти невеста и не может жить с младшими. А эта спальня гораздо лучше твоей прежней. И просторней.
Комната и впрямь отвечала даже нескромным притязаниям и предназначалась для дорогих гостей, взбреди им в голову остаться у нас дольше, чем на пару дней.
Ригу она понравилась значительно больше, чем мне. Барс облюбовал кровать и устроился на одной из подушек, пресекая шипением и мяуканьем всякие попытки его согнать. Наконец, по моей просьбе, зверя оставили в покое.
– Её уже просватали? – спросила я, наклонив голову и отведя взгляд. Перевести разговор, оттянуть неизбежное.
