дыр только правую и вправо поворачивать. Не помогло. Нюхали воздух, слушали тишину, пытались интуицию напрячь. Раз почти свалились в подземное озерцо – расклад летальный, учитывая, что одежду не высушить. Снова шли, чтоб согреться, почти без конечной цели. Сало из НЗ, наструганное грубо еще в начале, переделено было на крохотные четвертинки, водку Глеб берег, а чеснок, напротив, пустил в расход быстро. Для профилактики. Только пневмонии сейчас не хватало!
Вечером вторых суток (или утром третьих?) заночевали в каком-то закутке, прижавшись друг к другу без малейшего эротизма. Пробовали уснуть, но промозглая сырость быстро разбудила. Пара глотков из фляжки вернули иллюзию тепла и легкую эйфорию. Слова вернулись, почти пропавшие. Дина, как всякая женщина, говорить начала первой, и остановить этот поток Глеб не пытался – пусть выговорится, пока крыша не съехала. Про жизнь, про свет, про тепло. Про Новосибирск, где люди платят немало (идиоты!!!) за экскурсию в Златогорье. Про себя саму, мелкую начальницу в филиале иноземной компании. Квартира в кредит, семьи нет вовсе. Главная мечта – умереть красивой. Последнее, впрочем, спишем на «обстакановку» и забудем.
– А ты почему о себе не рассказываешь? Так нечестно!
В наивных обидах она почти умиляла. Ничего общего с прежней гадючкой, что списал Глеб на обстановку, опять же. Древние инстинкты и все такое. Феминизм явился в мир вместе с сытостью и цивилизацией – на самой кромке темных тысячелетий, где женщина укрывалась привычно за спиной ощеренного самца, не пытаясь его подменить. Иногда кромка истончается. Как раз настолько, чтоб услышать голодное сопение первобытной Ночи, заставляющее встать дыбом отсутствующую шерсть на современных загривках…
– Почему ты молчишь?
– Думаю.
О себе говорить не хотелось – в сравнительном анализе Глеб от самки явно отставал. Сплошной набор «недо»: недоучившийся студент, невыслужившийся наемник, недоподнявшийся бизнесмен. Отшельника и то не получается – сплошная, блин, недоделка! С другой стороны, у друга Бориса, напротив, все перло по жизни, даже с Наташкой – и где теперь Боря?! А Натаха где?! Ладно, забудем!
– Про дауншифтинг слыхала что нибудь?
– Краем уха. Модное бегство от реальности?
– Почему бегство? – возразил Глеб для проформы, как привык уже в долгих, «сам на сам» беседах. Машешь, бывало, колуном, таскаешь воду, или чинишь надворные постройки – и дискутируешь, блин, до посинения! Оправдаться пытаешься перед собой, любимым, вогнать мозг в состояние перманентного счастья!
– Почему бегство? Так, легкая подвижка в пользу простоты. Кто-то курит «траву» на Гоа, другим хватает местных пейзажей. Чистый воздух и минимум мудачья.
– А ты, конечно, был крутым московским топ-менеджером, устал от красивой жизни и решил «съехать»? Сразу на дно, чтоб не мучиться?
– Угадала. Почти, – сказал Глеб, решив, что стервозность, все же, не лечится. – И московским был, и менеджером, и «топ». Топал по Москве. За людьми. Супруги неверные и все такое.
– Сыщик, что
