я должен тебе помогать? – в упор спросил Марк, предполагая, что знает ответ.
– Ты добрый человек и не оставишь старого друга в беде, – уверенно произнесла Катрин.
– Есть и другая причина, быть может? – мрачно улыбнулся Марк.
– Есть, – помедлив, сказала Катрин. – Я не собиралась прибегать к этому и надеялась на твою искреннюю щедрость, но раз ты не оставляешь мне выбора… Она помолчала, стремясь выдать как можно более емкую формулировку.
– Я ведь не случайно заговорила про Марракеш.
– Господи! Марракеш был более 30 лет назад!
– Да, так удивительно, что последствия наших решений настигают нас спустя десятилетия, не находишь?
– Я столько лет хранила эту тайну, – продолжила она, – но теперь у меня кончились возможности быть благородной. Думаю, ты знаешь, что срока давности для таких преступлений в нашей стране нет.
Марк посмотрел ей прямо в глаза.
– Мир изменился.
– Возможно, люди тебя и не осудят, хотя лично я в этом сомневаюсь. Но правосудие совершится.
– Твое имя тоже не останется незапятнанным.
Катрин невесело усмехнулась:
– Поэтому я и молчала столько лет! Даже в самые трудные времена не выставляла счетов. Но теперь мне больше не на что рассчитывать и, не забудь, формально мне нечего предъявить.
Зная, что проиграл, Марк не спеша отошел от окна. Он молчал. Как же это все не вовремя!
Катрин наблюдала за ним, заранее будучи уверена в исходе поединка. Увидев, как Марк поморщился, она сказала:
– Только не надо драм, такое впечатление, что я отбираю у тебя последнее!
– Не последнее, – усмехнулся Марк, но желающих отобрать в эти два дня как-то слишком много даже для меня.
Катрин приподняла бровь – она была догадлива.
– Неужели еще кто-то … эээ … претендует на твои деньги?
Марку стало смешно.
– Представь себе, – сказал он почти весело, – как ты изящно выразилась. Претендует, да. Но это не повлияет на нашу договоренность. Правда, мне понадобится несколько дней. Можешь пока погостить здесь.
– Спасибо, милый, – Катрин была довольна. – Я так и сделаю.
Марк аккуратно прикоснулся рукой к ее руке и вышел. Странно, но злости он не чувствовал.
В без пяти десять Роберт посмотрел на часы, поднялся с дивана, картинно откашлялся и громко сказал, стараясь перекрыть звуки играющей песни:
– Друзья! Через пять минут в честь моего сына на лужайке перед домом состоится фейерверк! После него мы сможем вернуться в гостиную и продолжить наш прекрасный праздник!
Это неожиданное сообщение было встречено радостными аплодисментами и восклицаниями «потрясающе», «невероятно» и «очаровательно», раздавшимися со стороны дам. Гости, похоже, были рады размять ноги и насладиться ярким зрелищем на фоне темного неба. Все стали подниматься и через французское окно по
