рюкзак, судя по тому, как оттянуты лямки, в нем бабкина книжка.
– Куда провалился? – недовольно сопит Митяй.
– Ждал, пока мать отвернется, она мне за бабкину книженцию голову открутит.
– Так зачем ты ее притащил? – удивляется Пашка.
– Хочу трав нарвать, которые тут нарисованы. А без картинок боюсь ошибиться.
– Бедолага, – усмехается Митяй. – Ну все, погнали.
Всей ватагой идем в лес. Тропка широкая, хоженая. Вся деревня этой дорогой на реку ходит. Лес в Васильевке смешанный: есть и хвойные, и лиственные породы, много дуба и клена. Вдоль тропки тянутся кустарники: жимолость, бересклет, калина. Лето в этом году прохладное, почти неделю хлестали дожди, трава вымахала чуть не по колено. Над головой щебечут птицы.
– Почему Аленка не пошла? – спрашиваю я, поравнявшись с Жекой.
– Не знаю. Она мне не докладывалась.
Немного помолчали.
– А что, у церкви действительно Белую Деву видели?
– Типа того. В прошлом году на Ивана Купала она как есть в развалинах явилась. Да только сдается мне, что никакая это не Белая Дева была, а самая настоящая Берегиня. Даже описание подходит: белые одежды, белые волосы, лунники собирала.
– Что еще за чудо-юдо? – усмехаюсь я.
– Сам ты чудо-юдо, – огрызается Жека. – Берегиня – древняя богиня, хранительница рода. Иные Бабой-Ягой кличут. Ясно тебе, пенек с глазами? Ой, да что я перед ним распинаюсь! – машет рукой Жека.
И чего он так взъелся? Совсем поехал на этих бабкиных книжках. Интересно, чего там все-таки написано?
– Митяй, давай привал? Скупнемся и дальше пойдем? – упрашивает вожака Санек.
Остальные согласно угукают. Я и сам не прочь искупаться, вода так и манит: блестит, переливается. Бьюсь об заклад – нагрелась за день, точно парное молоко. Митяй дает добро, и мы дружно несемся в воду, ныряем, плещемся, словно пескари, на отмели. Из-за общего гомона я не сразу слышу голос:
– Яшка! Яшка! – из-за куста орешника показывается растрепанная Аленка. – Яшка! Вот ты где!
Не сбавляя хода, она выбегает на берег и кричит:
– Маришка пропала, слышь?! Яшка!
Смысл ее слов доходит до меня не сразу.
– Как пропала? – первым отзывается Жека. – Куда пропала?
– Не знаю. Бабка Нюра домой вернулась, а Маришки нет, – заламывает руки Аленка. – Яшка, слышь? Куда она могла деваться?
Я выбегаю из воды, натягиваю штаны, хватаю майку и несусь что есть духу к дому. Остальные следом. Краем уха слышу, как матерится Митяй, отчитывая Пашку за нерасторопность. Залетаю в дом, шарю по комнатам, но Маришки и след простыл, только кассету с мультиками заело в видаке, картинка дергается и пляшет на одном месте. До меня, наконец, доходит.
– Яшка, ну чего? – в дверном проеме показывается раскрасневшийся Жека. За ним запыхавшаяся Аленка. Оба смотрят на меня, словно ждут, что я чудесным образом вытащу Маришку
