нас специалист широкого профиля, – съязвила Ленка. Аня недоуменно на нее взглянула.
– Не поняла… – серьезно переспросила фельдшер.
– В мирное время в гинекологии работала. А сейчас и не знаю, какой у меня профиль. – Пожала плечами Аня. – Пытаюсь научиться всему, чему можно. Лишним не будет, считаю.
– Правильно считаете. Всё. Теперь только надеяться, что сильный организм не допустит появления инфекции. Но нужно будет наблюдать. Теперь давайте займемся другими отверстиями, не предусмотренными изначальному проекту. Ножницы!
29 августа. Виктор Никитин, штаб Казачинского гарнизона
На планерку Доронин с Никитиным прибыли вовремя, даже подождать пришлось немого – Жмурко, командующий бригадой, опаздывал, хотя начальство не опаздывает, начальство – задерживается. Зато здесь уже были Федюнин Андрей Захарович, занимающий должность зампотыла, которого эта должность, казалось, преследует еще с «докатастрофных» милицейских времен, да подполковник Киреев, бывший заместитель по охране общественного порядка, вовсю блестел лысиной. Они оба были сослуживцами Виктора еще с гагаринского РОВД, хотя тогда Никитин с ними особо-то и не пересекался – не того он был полета птицей, опер обыкновенный, пусть и с перспективой карьерного роста до должности начальника… лет через 10-15.
Здесь же присутствовал и старший из группы ученых из Института биологии южных морей, переквалифицировавшихся на изучение новых форм жизни – значит, будут что-то интересное рассказывать. Они всегда что-то интересное находят после ковыряния в тушах привезенных мутантов.
Еще несколько силовиков, новый командующий тем, что осталось от флота, носящий громкое звание заместителя по надводным силам, начальник разведки, начальник штаба, а вообще больше десятка людей ожидали начала планерки.
Жмурко зашел быстро и можно даже сказать стремительно, пересек широкими шагами кабинет и занял свое место.
– Здравия желаю, товарищи офицеры! Прошу прощения за опоздание.
– Хм, а начальству-то эксклюзивной формы и не досталось, – тихонько шепнул Доронин, едва сдерживая предательский смешок.
Впрочем, Виктор ответить не успел – комбриг начал говорить о тематике собрания и плавно передал слово научному деятелю.
Виктор механически черкал что-то на листе блокнота, принесенного с собой, не особо и задумываясь о художественном смысле. В этот раз ученые мужи не сказали ничего нового, так, повторяли все то, что и так было известно. Говорили что-то о природе всего происходящего за периметром, но говорили ничего конкретного, так, очередное бесполезное сотрясание воздуха. Потому Виктор и слушал все это вполуха, иногда переговариваясь с рядом сидящим Дорониным.
Монотонность бубнежа сменилась, и ухо Виктора выловило несколько интересных слов. Пришлось прислушаться….
– …. теория, что при гибели организма мозг все же повреждается. В частности именно изменения в гипоталамусе, отвечающем за голод и сон, могли привести
