быстро, а твои ружья в моем мире могут и не стрелять, да и шуму от них.
Так, что с завтрашнего дня и начнем.
Мне осталось сказать, что не против.
А пока, я хотел бы гостя пригласить на обед, чтобы Рисот отведал исконно русскую еду, тем более время уже обеденное, так что пошел накрывать на стол.
На стол поставил большую чашку с пельменями, маринованные грибочки, квашеная капуста, бочковые огурцы, сало соленое, свежеиспеченный каравай пшеничного хлеба – все моего производства.
Как завершающий штрих – четверть можжевелового самогона, со стограммовыми гранеными стопками.
Рисот поцокал языком и сказал:
– Как же все аппетитно выглядит, – сев за стол и растерянно посмотрел, не зная, с чего бы начать.
Я тем временем, разложил по тарелкам пельмени, нарезал хлеб и сало, наполнил стопки.
Потом встал, поднял стопку и произнес тост:
– Чтобы между нашими мирами, никогда не было недопонимания и ссор, чтобы наша дружба приносила пользу нашим цивилизациям и над нами всегда было мирное небо! – после чего залпом выпил и закусил огурцом.
Рисот посмотрел на мои действия, кивнул, и чтобы не показать себя слабаком, тоже выпил залпом, выдохнул и захрустел огурчиком, который я подал на ему вилке.
Прожевав огурец, Рисот следил как я горчицей помазал пельмени, стал их есть.
Он повторил мои действия.
Пельмени с острой горчицей, ему дюже понравились, лицо Рисота порозовело, глаза заблестели, и после третьей стопки, он решил рассказать мне, о своих ощущениях:
– Кузьмич, я такой вкуснотищи никогда не ел, у нас тоже вкусно готовят, но такой еды нет, а твой напиток…
У нас тоже гонят самогон и продают в тавернах, харчевнях, но твоему равных нет. Если бы ты надумал открыть у нас свое дело и стал кормить своей едой, и поить своей самогонкой – то разбогател бы, уж поверь мне, я много повидал.
У меня самогонка крепкая, градусов пятьдесят с лишним, и как результат – после очередной стопки, язык Рисота стал заплетаться, а глаза закрываться.
Я, явно покрепче был. Видя состояние гостя, отвел его в спальню и уложил спать.
На утро Рисот проснулся и понял, что голова ясная, ничего не болит, он чувствовал себя прекрасно.
Я уже собрал завтрак на столе.
Рисот сделал легкую разминку с мечом, который он опять достал откуда-то из воздуха, плавно перемещаясь по двору, колол, рубил невидимого противника.
Размявшись и облившись из ведра колодезной водой, насухо обтеревшись полотенцем, сел со мной завтракать.
После завтрака выйдя вместе во двор, Рисот в пятидесяти метрах сделал мишень, собрав одну из двух вчерашних, и опять достал из ниоткуда лук и колчан со стрелами и перчатку, защищающую руку от удара тетивой.
Видя мое удивление, стал мне объяснять:
– Видишь, Кузьмич, кольцо у меня на мизинце, – он провел левой рукой поверх правой, что-то прошептав, и на правом
